Близкие и чужие

 

После битвы на Набу прошло

чуть более семи лет.

Анакин Скайуокер постигает пути Силы…

Отношения между Анакином и Оби-Ваном

стали достаточно прочными,

но между учителем и учеником

часто возникают разногласия,

и это  нечто качественно иное,

нежели споры в свое время между Оби-Ваном и Куай-Гоном…

Анакин уважает учителя

 и старается следовать его советам,

но мысли у него были достаточно противоречивые…

       У Анакина с самого утра было омерзительное настроение. Ему недавно исполнилось семнадцать лет, и уже не в первый раз задумался: когда ему поручат какую-нибудь самостоятельную миссию?  У него иногда появлялись мысли, что, поскольку рыцари считают его нетерпеливым, упрямым и своевольным (да, список получается довольно длинный, но он ничего не мог с собой поделать, хотя, после очередных упреков Оби-Вана, иногда старался быть образцом послушания, но надолго его не хватало) – серьезного дела ему не доверят еще лет десять. Иногда его раздражало, что Оби-Ван так часто его поправляет. «Надо прислушаться к Силе, Анакин», «Сосредоточься, юный ученик», «Терпение, Анакин»… Он уважал своего учителя и доверял его суждениям  (если бы еще всегда руководствовался ими…), Оби-Ван был для него серьезным… ну, почти всегда серьезным авторитетом, но нередко ему так хотелось расширения своих прав. И сегодня на него опять накатила волна смешанных чувств, он едва притронулся к завтраку и, не допив витаминный коктейль, удалился к себе в комнату.

            …Учитель подошел к нему. Анакин мельком взглянул на Кеноби, не встав, лишь слегка повернув голову. Учитель выглядел свежим и отдохнувшим. Оби-Ван, не утратив значительной части юношеского любопытства, за время, прошедшее с известных событий, стал настоящим рыцарем. Дело Ордена и Анакин, его ученик – вот ради чего он жил, что составляло смысл его жизни; с каждым годом он чувствовал, что все больше начинает понимать Куай-Гона; жаль, что подлинное понимание личности учителя приходит к нему слишком поздно, думал Оби-Ван, по мере собственной зрелости. Хотя, конечно, полностью понять человека все равно нельзя… Кеноби обучал Анакина в традициях Ордена, учитывая позиции Куай-Гона; его падаван был очень сложной личностью, но Оби-Ван делал все, что мог. В воспитании Анакина, конечно, принимали участие и остальные мастера Ордена, в первую очередь, разумеется, Йода и Мэйс Винду.

- В чем дело, юный падаван? Тебя что-то беспокоит?

            Анакин покачал головой.

            - И все-таки. Расскажи мне. - Оби-Ван присел рядом с ним на кровать, поправив полы плаща; его бежевая туника составляла разительный контраст с темно-коричневым одеянием Анакина. Падаван, не отвечая на вопрос, спросил:

            - Какие у вас планы на ближайшее время, учитель?

            - Меня посылают урегулировать конфликт на Вронте[1].

            - Когда мы вылетаем? - почти автоматически отозвался Анакин.

            - Вылетаю я, завтра. Там дело в чистой бюрократии, тебе лететь надобности нет.

            - А что мне делать?

            - Устрой себе каникулы. Деловые каникулы, - улыбнулся Оби-Ван. - Неделя, проведенная в Библиотеке Ордена, и пара тренировок у магистра Йоды куда полезнее разбора политических дрязг.

            Анакин нахмурился. Сидеть в Библиотеке – это то, что ему менее всего сейчас хотелось. Задание, хоть какое никакое, все равно лучше пустого торчания в Храме. Ну хорошо, не пустого, но все равно. Анакину хотелось действовать. И магистр Йода – хочешь серьезного ответа – он отвечает шуткой, хочешь четкого пояснения – получаешь туманные философствования. Даже учитель отвечает более конкретно. Но наиболее гладко у него почему-то проистекают беседы с канцлером Палпатином, Анакин и сам не мог понять, почему. Каким-то образом канцлер всегда понимал, что именно хотел сказать Анакин, и давал нужные ему ответы. Анакин не раз удивлялся, почему с политиком ему порой легче общаться, чем с учителем, и почему тот лучше понимает его, чем рыцари Ордена, но факт оставался фактом. Кос Палпатин стал важной частью его жизни, тем человеком, совет которого всегда помогал, и даже если канцлер в чем-то его  наставлял, то это не раздражало, а внушало доверие, уважение, и помогало. Беседы с канцлером всегда так поддерживают его. Анакину иной раз было неловко, что канцлер тратит на него время (хотя было видно, общение с Анакином ему приятно, и в общении с ним он совершенно искренен), а он ничем не может отплатить ему. Канцлер в его глазах был идеалом честного и мудрого деятеля, он считал, что только талант Палпатина сохраняет порядок в Республике, и был очень рад, когда тому из-за сложившегося кризиса продлили срок пребывания на посту.

- Пожалуйста, можно я полечу с вами?

            - Не надо, Анакин. Так будет лучше.

            Скайуокер вздохнул про себя.

- Хорошо, учитель.

           

            Вечер того же дня.

Анакин сидел за столом и изучал по компьютеру особенности социальной сферы Маластера. Оби-Ван задал ему это еще неделю назад, а Анакин как-то не удосуживался прочитать – подобные материи его мало волновали. Но вчера учитель недвусмысленно намекнул, что если Анакин в ближайшее – он особенно подчеркнул «в ближайшее» –  время не изучит данный вопрос, то отвечать данную тему, а вдобавок к ней еще несколько по аналогичной проблематике, Анакин будет не ему, а кому-то из Совета – и Анакин даже знал, кому. Не желая, во-первых, оказаться в неловком положении, а во-вторых, не желая быть опрашиваемым Мэйсом Винду, он подчинился скучной реальности и сейчас по возможности прилежно читал, не отвлекаясь ни на что постороннее. Он заканчивал изучение характеристик «среднего класса Д-уровня» (а как же, основной источник криминогенных элементов!), когда к нему в комнату заглянула Эйрин, ученица женщины-джедая Ади Галлии. Девушка с улыбкой посмотрела на молодого джедая.

            - Привет, к тебе можно?

            Сила, как же она напоминает ему Падме… Нет, они совсем не похожи, но у нее тоже темные волнистые волосы, хоть и подстриженные выше плеч, похожая линия бровей, тоже карие глаза, мягкий взгляд, те же чувственные губы… Скайуокер почувствовал, что уходит в мыслях куда-то не туда, в совсем неизведанное и незнакомое ему пространство, куда ученику джедая совсем уходить не следует. Но такое чувство при мыслях о Падме возникало у него очень редко. Когда он вспоминал Амидалу, он словно погружался с головой в прозрачную ледяную реку – но то был приятный, завораживающий холод. В эти минуты он словно не был собой, он забывал, что он джедай, падаван, он был просто молодым человеком, сокровенные глубины души и сердца которого принадлежали девушке, поразившей его еще тогда, при их первой встрече в лавке его хозяина-старьевщика… В последнее время он все чаще думал о Падме, и сам не мог объяснить, почему. Вроде бы прошло достаточно времени… Или, наоборот, течение времени означало не удаление, а приближение? Но приближение к чему?

            - Да… конечно, заходи, - немного смущенно ответил Анакин. 

            Эйрин подошла к столу и с любопытством посмотрела на монитор:

            - Занимаешься?

            - Да… Оби-Ван заставляет меня заниматься социологией. Не понимаю, зачем изучать подробно данные касательно каждой планеты, достаточно беглого обзора. Все равно все не запомнишь, а перед каждой миссий всегда проводится инструктаж и изучаются сведения. Он загружает меня ненужной работой, - пожаловался Анакин.

            - Анакин, ты учишься, - мягко сказала Эйрин. - Есть определенные требования к уровню знаний, которыми должен обладать джедай. Не важно, что ты будешь изучать особенности планеты перед миссией, какой-то багаж знаний у тебя должен быть.

            - У меня есть Сила! Я хочу тратить время на ее изучение, на улучшение владения ею, на улучшение мастерства. А насчет багажа знаний… Никто не сможет сказать, что у меня узкий кругозор. Я знаю достаточно. Во всяком случае, тонкости вроде какой основной источник доходов столичных бизнесменов Маластера мне не нужны.

            - Знаний никогда не бывает достаточно. Кроме того, изучая большой объем различных по направленности материалов, ты учишься думать, - возразила Эйрин.

            - Я хочу постигать Силу, все ее тонкости! И тренировки могли бы быть поразнообразнее.

            - Анакин, но наши наставники знают, что для нас лучше.

            - Я не люблю, когда на меня давят.

            - Анакин, но есть же определенные правила! И Оби-Ван – один из самых лояльных рыцарей, насколько я знаю.

            - Все равно, иногда он несправедлив ко мне, и строгий он тоже, как и все мастера- джедаи.

            - Сколько ты тянул с изучением этого материала? - поинтересовалась Эйрин.

            Анакин усмехнулся.

            - Неделю.

            - И ты еще говоришь, что он строгий?

            - Ну, он умеет поставить на место.

            - Анакин, он твой учитель, он обязан указывать на твои ошибки.

            - Ладно, Эйрин, хватит. Не поучай хоть ты меня.

            - Да, извини. Я просто зашла поболтать, но вдруг мы завели эту тему… Все-таки подумай, Анакин, мне кажется, что ты не прав.

            - Ладно, лучше скажи, как ваша миссия с Ади Галлией. Все прошло удачно?

            - Да, - Эйрин улыбнулась. - Мы помогли заключению гуманитарного союза на Комменоре.

            - Вам пока ничего еще не поручили?

            - Нет, поручили, завтра мы вылетаем на Ансион. Там какой-то серьезный конфликт между двумя торговыми корпорациями, и это грозит обернуться срывом  нескольких важных для Республики поставок. Я еще детально не изучала ситуацию.

            - Я бы тоже хотел хоть куда-нибудь слетать! - Анакин стукнул кулаком по столу. - А вместо этого я вынужден сидеть здесь, и изучать сухую теорию и статистику!.. И еще неделя в Библиотеке!

            - Ничего, вернется Оби-Ван, слетаете, - мягко успокоила его девушка. - Надо достойно выполнять любую работу, которую тебе поручили, даже если она кажется неинтересной. Если ты будешь стараться вникнуть в нее, она тебе понравится.

            Анакин еле заметно покачал головой, причем сделал это так, что было непонятно – то ли он кивает в знак согласия, то ли отрицает.

 

 

* * *

На следующий день после отлета Оби-Вана, утро.

Анакин Скайуокер спустился на нижний этаж Храма, и прошел в зал, где просители ожидали аудиенции с кем-то из рыцарей, проводящих в этот день прием. Взгляд его остановился на мужчине немолодого уже возраста, сидевшего с очень уставшим видом. Взгляд у просителя был какой-то странный – и потерянный, с одной стороны, и словно что-то ищущий.

            - Вы не могли бы мне помочь? - встретившись с ним глазами, спросил мужчина.

            - Да, в чем дело? - спросил Анакин.

            Мужчина встал, вид у него был очень усталый. Он пригладил темные волосы, с надеждой посмотрел на Анакина. Тот  представился:

- Анакин Скайуокер.

Мужчина кивнул.                                                                                                                           - Меня зовут Дэйв Мэггс… Моя жена… Джилл… ее послали в командировку на Нар Шаддаа, она – социальный работник. Но там обострилась социальная обстановка, город, где она находится, накрыла волна забастовок и волнений; она не может выбраться; ей угрожает огромная опасность.

            Вот это тот случай, которого он давно ждал! Судя по всему, мужчина не понял, что он пока еще только ученик. Что ж, не все в курсе таких тонкостей, как короткая стрижка и традиционная косичка… Вот возраст… Но, очевидно, Дэйв все воспринял нормально. Анакин справился с охватившим его волнением и спокойно сказал мужчине:

            - Что ж… Думаю, я смогу что-нибудь сделать. - Ему показалось, что у него даже голос стал ниже и солиднее. О Сила, скорее бы получить статус рыцаря и путешествовать самостоятельно, принимая решения, руководствуясь собственными соображениями…

            Хотя, по честному, Дэйву Мэггсу нужно было обратиться в Службу Безопасности. Джедаи не занимаются такими мелкими делами. Вот если бы надо было разобраться там с ситуацией… (Но и в этом случае на данном этапе это все равно сфера республиканских внутренних сил…) Но вряд ли еще что-то предвидится в ближайшее время, а тут дело прямо само плывет к нему в руки. И он будет один, без присутствия наставника, который постоянно поправляет его, и советует, что и как делать… 

            - Да? Я буду в неоплатном долгу перед вами.

            - Помогать тем, кто нуждается – долг джедаев, - ответил Анакин. - Я всего лишь выполняю свою работу.

            - Только… простите, вы так молоды…

            - Не беспокойтесь, - заявил юный Скайуокер, - я знаю свое дело.

            - Вот адрес отеля, где она остановилась. - Мужчина протянул ему листок из блокнота.

            - Да, спасибо. Не беспокойтесь, с вашей женой ничего не случится.

Мужчина с благодарностью поклонился, а Анакин, удовлетворенный тем, как повернулись события, быстрым шагом направился в сторону лифта – надо было взять  наверху необходимые вещи. Он настолько ушел в свои мысли, что едва не столкнулся с учеником лет шести – и столкнулся бы, если бы тот вовремя не посторонился, с почтением и некоторой завистью посмотрев на высокого падавана. Анакин стремительно шагнул в лифт – темный плащ взметнулся за его спиной.

 

Нар Шаддаа. Вечер.

Анакин вышел из звездолета Ордена (слава Силе, пилот не стал задавать лишних вопросов и поверил, что ему дали самостоятельное задание) и огляделся. Да, если космопорт Мос Эспа – не самое приятное место, то космопорт на Нар Шаддаа… скажем так, его троюродный брат. Нет, тут все, конечно, более цивилизованно, но… видно, что это неспокойное место. На Нар Шаддаа Анакин ни разу не был, и ему не терпелось осмотреть город – улицы Нар Шаддаа были так же знамениты, как и высотные здания Корусанта. Узкие эстакады, опоясывающие в несколько ярусов дома, и такие же узкие переходы между ними. Интересно, подумал юный джедай, сколько за время существования такой архитектуры было зарегистрировано случаев падения с высоты? Но ладно, хватит, сосредоточимся на поисках. Как говорит учитель, концентрируйся на главном, Анакин,  на том, что происходит в настоящий момент. Анакин достал из внутреннего кармана плаща листок с адресом отеля и, мгновенно запомнив его, пошел к ближайшей стоянке аэротакси. Пришлось позаимствовать некоторое количество кредитов у Оби-Вана, но совсем немного. Кое-какие деньги у него были – ученикам периодически выдавались определенные суммы на случай непредвиденных расходов.

…Воздушное такси отбыло в направлении отеля; он находился не слишком близко от космопорта. Анакин, используя момент, изучал город; он совершенно забыл об Оби-Ване, опьяненный неожиданной свободой.

 

 

 

* * *

            Анакин вышел на узкую эстакаду в нескольких десятках метров над землей и огляделся. В отеле женщины не оказалось; но чувства довольно отчетливо указывали ему направление дальнейших поисков. Анакин прошел к лифту, спустился на нижний этаж, и, выйдя наружу, направился пешком в заброшенный квартал (расположенный в том же секторе), пользующийся, как он случайно услышал из разговора двух кореллианских пилотов в космопорте, дурной славой. …А что здесь ей не пользуется, хотел бы он знать…

            Он нашел Джилл Мэггс на стоянке флаеров; она сидела в одной из машин и пыталась связаться с кем-то по переговорному устройству.

            - Вы в порядке? - быстро спросил он женщину.

            - Джедай, слава богу, - сказала она. - Я никак не могу выбраться из города, транспорт не работает, мой корабль поврежден. Да еще и передатчик сломался, - с досадой сказала она, стукнув бесполезным коммуникатором по стенке кабины.

            - Меня зовут Анакин Скайуокер, - представился молодой человек. - Я помогу вам. А почему тут так тихо?

            - Тут пару часов назад были беспорядки, и сейчас всех куда-то смело. На ближайшие несколько часов, - усмехнулась женщина, - это одно из самых тихих мест на Нар Шадде.

            Анакин уже был в машине, когда на борт флаера оперся зеленоватый гуманоид, судя по всему, родианец. Юноша настолько был сосредоточен на своих мыслях, что не почувствовал опасности. Мгновение спустя родианец направил бластер на Джилл и засмеялся.

            - Вылезай, - сказал он на корявом межгалактическом, - а не то я пристрелю твою подружку.

            Анакин прикинул: до того, как они взлетят, зеленый проходимец, пребывающий, очевидно, в невменяемом состоянии, сумеет подстрелить Джилл. Стоит не протестовать. Он положил руку на меч.

            - Хорошо, - сказал он. - Успокойся, приятель.

            Анакин вышел из флаера, – реакция у него была мгновенная, и, прежде чем родианец успел что-либо сказать, световой клинок был у его горла. Родианец моргнул, повнимательнее рассматривая незнакомца. Джедай, конечно же, и угораздило же его…

            - Убирайся отсюда, - процедил Анакин.

            Для родианца, только что успевшего распрощаться с жизнью, мысль о потере легкого заработка была уже не трагична.

            - Хорошо, хорошо, извини, - забулькал он. - Ошибся, бывает.

            Он побежал подальше от столь могущественной жертвы; Джилл восхищенно посмотрела на Анакина.

            - Да, ты настоящий мастер, - сказала она. - Много ты еще умеешь?

            - Достаточно, - заверил ее молодой человек.

            …Он включил двигатель, и флаер воспарил над трущобами Нар Шаддаа, оставляя далеко внизу эстакады улиц, такие же узкие мосты, здания, подсвеченные тусклыми прожекторами – дающими в основном свет желтоватых и голубых тонов, многочисленные переходы между соседними домами и забегаловки. Также им встретилось несколько необычных и непонятного для стороннего наблюдателя назначения строений со стеклянными крышами, разделенными перегородками на несколько секторов. Это было совсем непохоже на Корусант, но производило не столько мрачное впечатление, как могло показаться при беглом взгляде, сколько чувство какой-то неустроенности. Анакин подумал, что не хотел бы здесь жить. Неудивительно, что здешние горожане такие агрессивные.                                                                                                                                       Джилл поправила волосы и только теперь смогла спокойно рассмотреть юного спасителя и сориентироваться в ситуации.

            - А вы молоды для джедая, - сказала она.

            Сколько раз за последние дни ему это уже повторяли? Все постоянно указывают на его возраст – ну Оби-Ван, мастер Винду, магистр Йода – от этого уже никуда не денешься; но когда слышишь это от посторонних людей… Похоже, единственный, кто общается с ним как с взрослым – это верховный канцлер Палпатин; он просто разговаривает с ним,  дает советы; бывает порой, что он и дает какие-то наставления, но делает это всегда к месту и так, что его хочется слушать (и, кстати, Оби-Ван напрямую его хвалит очень редко; а Палпатин недавно сказал, что Анакин – самый одаренный из всех джедаев, с кем ему доводилось встречаться. Вряд ли канцлер привык разбрасываться пустыми комплиментами; даже если он не самый одаренный, думал Анакин, то, во всяком случае, один из лучших. Канцлер, конечно, не джедай, чтобы оценить его способности с «профессиональной точки зрения», но уж наверное что-нибудь понимает).  И  советы Коса Палпатина всегда дельные, а не нечто вроде «почувствуй Силу, везде она…» Он и так знает, что Сила связывает все. И, между прочим, прекрасно ее ощущает. И кое в чем даже опережает Оби-Вана. Анакин все яснее чувствовал, что может продвинуться очень далеко; и ему не нравилось, что учитель сдерживает его, мотивируя это тем, что Анакину еще недостает сосредоточенности, что он еще не обладает должной степенью концентрации, и что он часто поступает необдуманно. И еще, конечно, добавив  «тебе еще много предстоит узнать, юный ученик…», «рыцарь-джедай должен не только в совершенстве постичь пути Силы, но и иметь особый ход мысли, рассудительность…» Анакин вынырнул из невеселых мыслей, возвращаясь к разговору с Джилл.

- Этот недостаток исправим со временем, - усмехнулся Анакин. Он немного сбавил скорость – опасности он не ощущал, а ему хотелось поговорить с новой знакомой.

            - Вы знакомы с верховным канцлером Палпатином? - внезапно спросила Джилл.

            Анакин чуть не поперхнулся.

            - Вы… знаете его лично?

            - Да… можно так сказать. Когда он начинал свою карьеру как сенатор, когда он только заступил на свой пост, меня назначили его секретарем. Я пробыла на этой должности около года, потом ушла в социальную сферу. Но это знакомство произвело на меня неизгладимое впечатление. Он очень приятный человек. И, насколько я могу судить,  его искренне волнует состояние Республики. В отличие от большинства других политиков.

            - Вот и я так тоже считаю. Простите… - Анакин внимательно посмотрел на женщину,  - сколько вам лет?

            Женщина улыбнулась.

            - По вашему, мне около шестидесяти, но я фаллиенка, а у нас другой биологический возраст. Так что, если считать согласно человеческому возрасту, мне около тридцати.

            Анакин вгляделся в руку женщины, и только тут обратил внимание на едва заметную тонкую чешую, покрывавшую ее тело. Джилл была одной из самых красивых представительниц своей расы. Ее темные волосы отливали золотым блеском, смуглая, чуть зеленоватая, кожа придавала  облику женщины недоступность и загадочность. Фиолетовый комбинезон, подчеркивавший стройность фигуры, очень шел ей.

            - Вы очень красивы, - сказал Анакин. И тут же спохватился:

- Извините.

            - Да нет, спасибо за комплимент. Так вы знакомы с Палпатином?

            - Да, мы с ним иногда видимся. Он – хороший человек.

            - Он справляется со своей должностью?

            - Да… по-моему, вполне. Часто говорят, что, несмотря на его предвыборные заверения, коррупция продолжает разъедать правительство, сепаратизм все больше набирает силу, но знаете, без такого человека, как канцлер Палпатин, было бы гораздо хуже. Он каким-то образом удерживает все в руках. Я уверен в нем. Республика может развалиться только в одном случае – если Палпатин этого захочет, - пошутил Анакин.

            Джилл рассмеялась удачной шутке.

            - Да, вы правы. Но Кос Палпатин – истинная опора демократии, и, пока он у власти, нам бояться нечего.

            Скайуокер кивнул.

            - Ну вот, скоро будем на месте, - сказал он. И тут флаер содрогнулся, кабину заволокло дымом. Анакин выровнял машину, оглянулся – на хвосте у них никого не было. Значит, стреляли снизу. Анакин прибавил скорость, но еще один меткий выстрел окончательно повредил двигатель, и флаер начал падать. Анакин вполголоса выругался, он сосредоточился только на одном – чтобы приземление по возможности было не очень болезненным. Флаер рухнул в кучу какого-то мусора, и его тут же окружили не особо дружелюбно настроенные местные жители.

            Анакин активировал меч. Сияние клинка озарило полумистическим светом его лицо, он сразу стал выглядеть как-то старше.

            - Я – джедай, и выполняю задание. В чем дело?

            Заговорил высокий гран с рыже-коричневой кожей и тремя глазами на отростках.

- Республика не хочет прислушаться к нашим требованиям. Уже второе десятилетие Нар Шаддаа испытывает глубокий кризис, а помощи со стороны властей никакой. Вы выступите от нашего имени.

            - Вы просите меня об этом таким способом?

            - Нам больше ничего не остается. Правительство Республики не отвечает на наши просьбы.

            - Захватывать джедая – не выход. Отпустите нас – и все обойдется без последствий.

Гран положил палец на курок бластера.

            - Нас слишком много, джедай. Лучшим выходом будет сдаться и исполнить наши требования.

            - Как хочешь, - ответил Анакин. Глаза его блеснули и потемнели. Он перемахнул  через борт и, отразив выстрелы, отрезал грану кисть вместе с бластером. Тот вскрикнул и попятился. На джедая обрушился целый шквал выстрелов. Анакин позволил Силе вести себя; он задвигался вдруг так быстро, что трудно было заметить отдельные движения; защиту голубого сверкающего клинка выстрелам ни бластера, ни лазерной винтовки было пробить. Спустя несколько секунд на тротуаре лежало несколько мертвых тел.

            - Анакин, берегись! - крикнула Джилл.

            Но поздно – выстрел из портативной ракетницы хотя и не попал в цель, но взрывной волной Анакина отшвырнуло на несколько ярдов вперед, а в следующую секунду лазерный луч скользнул по его руке, оставив глубокий ожог. Скайуокер перекатился на другой бок, перехватив поудобнее меч и, не глядя, полагаясь на чувства, швырнул меч в оставшихся и неумолимо приближавшихся к нему противников. Бросок был удачным – одному негуманоиду сверкающее лезвие отсекло ноги, оставшуюся тройку заставило разбежаться в разные стороны. Анакин сконцентрировался, насколько мог, и меч послушно прыгнул ему в руку; короткая схватка – и еще два противника повержены, один обратился в бегство, а другой (еще один агрессивный представитель планеты Родия за сегодняшний вечер)… ой, а другой замер, довольно ухмыляясь. И не зря – в руке – термальный детонатор. Анакин попятился. Бросок – и даже Великая Сила не поможет.

            - Спокойнее, приятель, - сказал он. Свободная рука инстинктивно сжалась, Анакин почувствовал, как нити Силы свиваются в упругий, послушный клубок.

            - Давай поговорим, - сказал бандит, закашлявшись. В горле неприятно запершило.

            - Давай, - Анакин не сводил с него настороженно-мрачного взгляда.

Бандит перевел дыхание.  …Они поднялись на средний уровень одного из зданий; зашли в полутемную комнату со странными колоннами посреди. Из вентиляционной решетки на стене шел пар; судя по всему, они в каком-то подсобном помещении, подумал Анакин.

            - Ну, в чем дело? - немного нервно спросил Скайуокер. - Выкладывай.

            Родианец, уже не надеявшийся на выполнение плана, а просто жаждавший мести, сделал ложное движение рукой – Анакин инстинктивно отшатнулся, активировал меч. Родианец долю секунды подумал – и швырнул гранату в ноги Скайуокеру; тот совершил прыжок назад невообразимой красоты, мощности и высоты, перекувырнулся в воздухе и… взрывная волна накрыла его уже тогда, когда он падал по отвесной шахте далеко вниз. Анакин уже успел проститься с жизнью, так как ухватиться было абсолютно не за что; но шахта оказалась не такой глубокой, как могло показаться – но достаточной глубины для того, чтобы он не сразу сломал себе шею; Анакин все-таки успел сориентироваться и, чтобы не упасть прямо на острые металлические конструкции, совершил сложный кульбит, оттолкнувшись ногами от какой-то трубы, и, пролетев еще несколько метров по инерции, нырнул прямо в бассейн с водой… не то чтобы предназначенной для купания, скорее, предназначенной для очистки и после этого запуска во вторичный цикл. Собственно говоря, данная мутная темная жидкость вообще не заслуживала названия «вода». Клинок меча с жалобным шипением исчез, рукоять «элегантного оружия» пошла на дно, а хозяин оружия, отплевываясь, вынырнул на поверхность и огляделся. Да, недурное падение. Перу секунд он переводил дыхание, затем набрал в легкие воздуха, и вновь погрузился в омерзительную жидкость, чтобы найти меч.

Выбравшись наконец на твердую поверхность, Анакин стал подсчитывать повреждения: рука ранена, несколько синяков и ссадин он себе точно заработал, пахнет от него чем-то вонюче-химическим, меч сломан, кажется, капитально и… Великая Сила, Джилл! Будем надеяться, ей удалось убежать и спрятаться в безопасном месте. В каком безопасном? спросил он сам себя. Влип ты в историю и клиентку подверг опасности. Но Анакин умел собираться с мыслями. Он сконцентрировался на предстоящих поисках Джилл и отправился искать выход.

 

* * *

            Женщина спряталась поблизости в переулке за большим ящиком; она сидела на корточках, прислонившись к стене. Еще не увидев ее, Анакин почувствовал ее напряжение.

            - Все в порядке, - сказал он, садясь рядом с невезучим соцработником.

            Джилл посмотрела на промокшего насквозь, потрепанного и взмыленного падавана и грустно улыбнулась:

            - Что-то не похоже.

            - Я… разобрался с теми бандитами. - Анакин постарался придать голосу уверенность. Он пригладил волосы, в данный момент не светло-русые, а испачканные в грязно-зелено-коричневой жидкости из таинственного резервуара и, стараясь не обращать внимания на одежду, имевшую такой вид, будто он побывал в желудке сарлакка, и неприятно липнувшую к телу, незаметно от Джилл, следуя традиционной технике джедаев, сделал глубокий вдох, чтобы сбросить часть напряжения. Будь учитель здесь, он бы порадовался – он вспомнил его совет…

            - Да… Социальная напряженность нервирует народ и выводит на поверхность самые темные элементы… - Джилл помолчала немного. - Ладно, что теперь будем делать? Вы доставите меня в космопорт?   

            Как? Надо добывать флаер, а значит, придется бродить по улицам. Без оружия. Нет, можно, конечно, подобрать бластер, но это слишком ненадежно. Да, Анакин Скайуокер, на этот раз ты действительно влип. И, что самое печальное, не один. Что ж, придется объяснять ситуацию.

Анакин немного помолчал, затем повернул голову к Мэггс.

            - Возникли… непредвиденные осложнения.

Вид у него был по-настоящему удрученный.

- Что случилось? - поинтересовалась Джилл.

            Да, джедай… Провалил миссию и что делать – дальше совершенно непонятно. Вернее, один выход есть, но  как не хочется к нему прибегать…

            - Меч сломался, - поставил ее в известность Анакин. - Здесь мне его не починить.

            Джилл испуганно взглянула на него.

            - И что теперь делать?

            Анакин подавленно сказал:

            - Мы могли бы попытаться выбраться отсюда, но я не имею права подвергать опасности вашу жизнь.

            - И… что теперь делать?

            - Я свяжусь с моим учителем, он прилетит сюда и поможет.

            Джилл только рот раскрыла.

            - Так ты не рыцарь? Ты сказал, что ты джедай.

            - Джедай… Но пока я еще ученик.

            Она гневно взглянула на него.

            - Так ты меня обманул! Я еще подумала, что ты очень молод, но я считала, что джедаям можно верить.

            - Я не обманывал…

            - Ну да, просто не сказал всей правды. О чем ты думал?

            - Я думал, у меня получится. - Анакин был уже слегка раздражен. Ладно, он совершил ошибку, но она не имеет права его отчитывать. Как никак, он принадлежит к Ордену, а она – простая смертная. На память пришли слова Йоды о недопустимости для джедая гордыни, но он мысленно отмахнулся от них. Он не гордится собой, он просто умеет оценивать свои возможности. Чего остальные, похоже, не умеют. Но тут он вернулся к действительности, посмотрел на себя, на Джилл, на место, где они оказались, и понял, что на этот раз слегка переоценил свои возможности. Да, он был искушен во владении Силой, но не хватало элементарного опыта и навыков поведения в неожиданных ситуациях. А не это ли так часто говорил ему Оби-Ван? Пожалуй, к словам учителя стоит почаще прислушиваться. Анакин не осознал, что он подумал. По идее, учителя надо слушать всегда.

Анакин считал Оби-Вана достаточно мудрым, но одно дело – слушать рассуждения учителя, а другое – следовать его советам на практике…

            - Ты безрассуден! - сказала Джилл в точности как магистр Йода.

            Но видя, в каком состоянии Анакин, она решила смягчить тон:

            - Ладно, не переживай. Будем надеяться, все будет хорошо.

 

            Оби-Ван выслушал ученика, не перебивая. Потом сказал:

            - Хорошо, я вылетаю. Я как раз не очень далеко от этого сектора, ждите. Укройтесь пока где-нибудь.

            - Спасибо, учитель.

            - А потом у нас состоится серьезный разговор, Анакин.

            Ну, еще бы. После такого продолжительная лекция ему точно обеспечена. Правда, на это раз, если быть честным с самим собой, Оби-Вана винить не в чем и он то как раз прав; Анакин понимал, что на этот раз он действительно перешел все допустимые границы. Но, если опять таки говорить честно, учитель мог бы проявить и понимание. Неужели он не понимает, что ему скучно находиться целую неделю в Храме без всякого дела? Вот канцлер Палпатин всегда говорит, что практика – главный критерий истинности теории. Сам то Оби-Ван, наверное, в семнадцать лет не очень любил чистую теорию, он хотел участвовать в разнообразных миссиях. А от него требует прямо-таки невероятной усидчивости, говоря, что надо быть более рассудительным. Какой такой невероятной усидчивости? спросил внутренний голос разума. Тебе же действительно, как и всякому джедаю, надо быть всесторонне образованным. И не хотел он брать тебя с собой на скучное задание, ну и что в этом такого? Он же хочет как лучше, хочет для тебя только блага. И все-таки Анакина где-то изнутри грызла обида. Он не такой, как учитель, говорил он сам себе, он больше похож на Куай-Гона. Тот тоже, насколько Анакин успел его узнать из того недолгого времени, что они знакомы и из рассказов Кеноби, предпочитал полагаться только на Силу и на собственное чутье. А Оби-Вану надо, чтобы все было разложено по полочкам, чтобы все задачи были ясны, а жизнь была размеренной. Нет, он, конечно, очень талантливый рыцарь, один из лучших, но во многих вещах так не похож на Куай-Гона… И Анакин не похож на Кеноби. И вообще Анакин в последнее время особенно ясно стал замечать, что все чаще какие-то воззрения джедаев не удовлетворяют его, не находят должного отклика в его душе. Ему казалось, что Орден действует все менее активно (и в этом в какой-то степени он был прав), что все рыцари настолько убеждены в верности своих взглядов, убеждений, что уже не могут посмотреть куда-то в сторону. А он всегда считал, что Сила дает такой простор для действий, мыслей, что Орден – центр мысли, разума, откуда можно почерпнуть все, что тебя интересует. И он по-прежнему так считал, но ему становились все более тесны границы, в которых его держали.   

- Да, учитель. Я очень сожалею о случившемся, учитель.

            Оби-Ван отключил комлинк, и, поминая недобрым словом ситхов, объявил пилоту новые координаты. Хорошо, что они еще не успели сделать гиперпрыжок, подумал джедай, а то все было бы гораздо сложнее. Нет, Анакину на этот раз так просто не отвертеться. Пора его падавану браться за ум. Но как на него воздействовать? Воспитательные беседы пока особых плодов не приносили. Конечно, со временем Анакин научился основным правилам дисциплины, принятым в Ордене, но… до некоторой степени, что ли. Он всегда предпочитал руководствоваться собственными соображениями, и часто Оби-Вану требовалось немало усилий, чтобы добиться от ученика элементарного выполнения его распоряжения. А порой Анакин и вовсе добивался, чтобы поступали согласно его мнению. Оби-Ван понимал, что так быть не должно, что он учитель, а Анакин пока всего лишь его ученик, и должен знать, что ему положено, а что нет, но… его падаван был так неординарен и настойчив… и упрям, и своеволен, и непослушен, со вздохом добавил Оби-Ван. И часто невежлив. Нет, он обязательно серьезно поговорит с ним, и поставит на место. А то когда-нибудь искания Анакина причинят немало серьезных проблем. Будем надеяться, не галактического масштаба.      

 

* * *

            Оби-Ван по описанию Анакина быстро и, к счастью, без приключений, нашел нужное место; падаван и Джилл решили остаться в том же переулке, учитывая, что пока это было самым безопасным из всех вариантов, а Оби-Ван должен был прилететь часов через семь.

            - Все нормально? - спросил мастер-джедай у Джилл.

            - Пока да, надо выбираться отсюда.

            - Анакин, покажи меч, - обратился джедай к ученику.

            Скайуокер с виноватым видом протянул поврежденное оружие. Оби-Ван провел краткий осмотр.

            - Да, капитально, - с досадой сказал он. - Даже перезарядка может не помочь. - Но дальше упрекать не стал – сейчас не до разборок. - Вот что, Анакин, держись поближе ко мне и смотри по сторонам. И держи вот это, - он бросил падавану бластер.

            Они осторожно вышли из переулка и направились к флаеру, на котором прилетел Оби-Ван. Неожиданно перед ними возник забрак, судя по всему, порядком выпивший, а потому довольно агрессивный. Оби-Ван незаметно от него подал знак Анакину: «ничего не предпринимай.»

            - Пропустите нас, - сказал он рогатому гуманоиду, когда тот открыто загородил ему дорогу.

            Гуманоид нагло покачал головой.

            Вот сейчас! На Анакина словно что-то нашло. Он поднял ладонь.

            - Ты не… - начал он. Но договорить он не успел. Оби-Ван метнул на него такой взгляд, что даже при всем своем своеволии Анакин решил замолчать. После этой секундной разборки Кеноби в упор посмотрел на забрака, используя момент, пока тот не достал оружие.

            - Ты пропустишь нас и спокойно пойдешь к себе домой, - сказал он, проведя параллельно своим словам в воздухе ладонью.

            - Я пропущу вас и спокойно пойду к себе домой, - повторил забрак…

            …После этого небольшого инцидента они сели во флаер и полетели в космопорт.

            По пути Оби-Ван решил поговорить с Анакином насчет только что случившегося происшествия.

            - Ты знаешь, трюк с мыслями запрещен падаванам[2], - резко сказал он.

            Анакин кивнул.

            - Да, учитель.

            - Но даже не это сейчас важно – ты пока не обладаешь нужной степенью концентрации. Представляешь, у тебя бы ничего не получилось, и он всерьез разозлился? Дело бы перестало быть относительно мирным, и дошло бы до стрельбы. Ты подумал об этом?

            Как у его наставника всё всегда пессимистично…

            - Извините, учитель, - сказал Анакин.

            Оби-Ван свернул направо и, увидев наконец посадочные площадки космопорта, вздохнул с облегчением.

             - И не забывай, без определенного уровня подготовки, даже если бы у тебя и получилось, ты мог причинить ему вред. Помни, Анакин, ты пока еще не рыцарь, а потому веди себя, как подобает ученику.

            О нет, а ведь весь основной разговор, насчет его самовольной отлучки, только впереди… Анакин чувствовал себя виноватым, но подобные поучения он не переносил. Но что будешь делать? Ты пока еще не рыцарь…

             - Я все понимаю, учитель, - терпеливо сказал он.

            Оби-Ван метнул на него быстрый взгляд.

            - Что-то не очень похоже, мой юный падаван, - сказал он. - Ладно, садимся.

            …При посадке на корабль Анакин все-таки не выдержал, спросил:

            - Простите, учитель, но что такого в том, если бы он достал оружие? Мы бы успели защитить… миссис Мэггс.

            Оби-Ван как-то странно взглянул на него.

            - Ответь на этот вопрос сам, юный падаван.

            Анакин пожал плечами.

            - Неизвестно, какое у него было с собой оружие, - сказал Оби-Ван. - Если бы у него был тот же термальный детонатор, тут не до рассуждений. Если бы он стал атаковать, была бы вероятность, что мы его убьем.

            Анакин хотел спросить: «Ну и что?», но вовремя прикусил язык, и не зря.

            - …А любая форма жизни бесценна, мой юный падаван, - сказал Кеноби. - Неужели ты забыл об этом?

            Куай-Гон любил повторять эту фразу… И Оби-Ван неоднократно повторял ее ученику. Что вдруг на него нашло? Рыцари-джедаи и применяют трюк с мыслями для того, чтобы избежать ненужных стычек и жертв. Еще, конечно, этот фокус нужен для дел вроде случая с просьбой о транспорте на аудиенции у Босс Насса – манипуляция сознанием для того, чтобы тот, кто сотрудничать не намерен, изменил свое поведение – но суть от этого не меняется – джедаи всегда по возможности старались разрешать конфликт мирными путями. Это было краеугольным камнем всей философии Ордена.

            - Нет, учитель, - ответил Анакин.

            - Тогда будь внимательней к тому, что говоришь, и о чем думаешь.

            …Люк закрылся, и звездолет, разрезая облака, взмыл в космос.

 

* * *

На корабле.

            Джилл ушла отдыхать в выделенную ей каюту, а Анакин подошел к Оби-Вану, ожидая распоряжений учителя. Оби-Ван, судя по выражению его лица, находился далеко не в лучшем расположении духа. Мастер хмуро взглянул на него.

            - Иди… прими душ. От тебя пахнет за целый парсек.

            Неужели нельзя было по-другому сформулировать? Он-то ничего не говорил Оби-Вану, когда тот свалился в… Кеноби, заметив, что ученик думает о явно постороннем, уже более строго сказал:

            - Анакин, ты меня слышал? Вымойся, поручи дроиду привести в порядок одежду, и через час будь в главной каюте.

            - Хорошо, учитель. - Анакин  вышел из рубки; Оби-Ван вздохнул, в очередной раз подумав, что еще предостаточно намается со своим учеником.

 

            Оби-Ван, Анакин и Джилл Мэггс собрались в главной каюте. Анакин чувствовал себя в моральном плане не очень хорошо, хотелось, чтобы все поскорей закончилось.

- Спасибо, мастер-джедай, - сказала Мэггс. - Не представляю, что бы было с нами без вас.

            Анакин недовольно поморщился; эта фраза уязвила его самолюбие. Джилл заметила это.

            - И тебе тоже спасибо. - В ее зеленых глазах не было гнева. - У тебя были благородные стремления. Уверена, ты станешь великим джедаем. Не сердитесь на него, рыцарь, - обратилась она к Оби-Вану. - Он хотел как лучше.

            - Хотел как лучше, а получилось… - недовольно сказал Оби-Ван. - Анакин, ты осознал свой поступок?

            - Учитель, давайте поговорим наедине, - ученик пристально посмотрел на него.

            Оби-Ван выдержал взгляд. Анакин опустил голову.

            - Что ж, пошли поговорим, - сказал мастер-джедай, вздохнув. - Миссис Мэггс, отдыхайте.

* * *

            - Ты понимаешь, в какое положение ты меня поставил? - спросил Оби-Ван своего непокорного ученика.

            - Простите меня, учитель.

            - И что теперь мне делать?

            Анакин осмелился поднять взгляд.

            - Поступайте так, как считаете нужным.

- Ты хоть понимаешь, что натворил?

            - Да, учитель.

            - Ты самовольно взялся за это задание, не поставив никого в известность. Ты не имел права без разрешения самостоятельно выполнять задание.

            - Да, учитель.

            Оби-Ван отодвинул гнев в самые дальние закоулки души. Он обязан быть спокоен.

            - Да, я был в отъезде, но ты мог обратиться к другим рыцарям. Почему ты этого не сделал?

            - Я хотел помочь ей сам.

            - Ты хотел! Анакин, есть правила, и ты грубейшим образом их нарушил.

            - Я сознаю это, учитель.

            - Мало того, что ты нарушил основополагающие правила Ордена, ты еще подверг опасности жизнь этой женщины.

            - Да, учитель.

            Падаван казался искренне раскаявшимся. Но он же преднамеренно пошел на такой поступок, значит…

            - Ты осознаешь это, Анакин?

            - Да, учитель.

            - Ты понимаешь, что из-за тебя я вынужден фактически идти на преступление и скрыть правду от Совета? А я обязан докладывать ему о таких случаях.

            - Почему вы не можете рассказать?

            Так, еще немного, и он не сдержится, и ударит чересчур самовольного ученика. А поскольку у Оби-Вана были еще свежи воспоминания о пребывании в роли падавана, то он помнил, что подобное разворачивание событий (случавшееся, надо заметить, в исключительных случаях) очень неприятно. Причем для обеих сторон. Оби-Ван постарался продолжить разговор так же спокойно.

            - Потому что иначе тебя выгонят из Ордена, молодой человек.

            Анакин виновато спросил:

            - Но как вы объясните мое отсутствие? В Ордене ведь уже наверняка знают о том, что я покинул Храм.

            - Я скажу, что вызвал тебя. В таком случае твоя вина будет только в том, что ты не проинформировал магистров о своем отлете. Это тоже серьезно, но не повлечет за собой никаких тяжелых последствий. Худшее, что тебе грозит – беседа с Мэйсом Винду или Йодой.

            - Почему вы делаете это, учитель?

            - Потому что я знаю, что быть джедаем – твое призвание, и не хочу, чтобы из-за глупого безрассудства твоя жизнь была разрушена.

            - А получается, остальные так не считают?

            - Нет, почему же… - Оби-Ван немного растерялся. И как Анакин так все поворачивает, что, даже когда он виноват, он начинает занимать в разговоре лидирующую позицию? Нет, молодой человек, на этот раз не получится. Оби-Ван в который раз с грустью подумал, что вот Куай-Гона, скорее всего, такие проблемы не занимали. Со временем отношения между ними стали почти родственными, но какая-то дистанция, основанная на возрасте, ранге, отношениях между учителем и учеником все равно сохранялась. И если Куай-Гон мог рассмеяться в ответ на его удачную шутку, и прислушивался к его мнению, это не означало, что он не требовал на задании от него беспрекословного выполнения своих приказов. А если Оби-Ван совершал какой-то проступок, то о подобном переходе разбора событий в спор по его инициативе и речи быть не могло (по крайней мере, лет с пятнадцати, когда отношения между ним и Куай-Гоном стали по-настоящему прочными, а из головы Оби-Вана ушел подростковый азарт). Они всегда действительно уважали друг друга, и Куай-Гон был для Оби-Вана, за исключением редчайших случаев (как в случае с вопросом об обучении Анакина, печально подумал Оби-Ван), непререкаемым авторитетом. Причем не просто авторитетом: он понимал учителя, и доверял его суждениям. Отдельные разногласия не мешали их отношениям. А здесь…

Анакин вновь был настроен по-боевому.

- Выходит, считают, если меня могут выгнать из Ордена!

            - Анакин, ты считаешь, что твое предназначение является для тебя чем-то вроде индульгенции? Нет, юный падаван. Если я и покрываю какие-то твои поступки, то из-за того, что я твой учитель, и обязан тебя защищать, потому, что я верю в тебя.

            - И из-за памяти учителя в большой степени, конечно, - сказал Анакин.

            - Что? - не веря своим ушам, переспросил Оби-Ван.

            - Ничего, учитель, простите, я не подумал.

            - Это было жестоко, Анакин. Как ты мог?

            - Простите.

            - Да, я взялся тебя обучать, потому что обещал Куай-Гону, но к тому времени, после битвы, я уже сам начал считать, что у тебя есть… определенный дар. Со временем я все больше узнавал тебя, и понимал, что мое решение, и решение Куай-Гона, было правильным. - Оби-Ван осуждающе посмотрел на ученика.

            - Как ты мог мне такое сказать? Анакин, я делаю для тебя все, что в моих силах, и что я получаю с твоей стороны? Ты меня совсем не слушаешь. Я могу общаться с тобой по-другому, ты этого хочешь?

            Юный падаван ничего не ответил.

            - Я могу строго взыскивать с тебя за каждый проступок, ты часами не будешь вылезать из тренировочного зала, могу обо всем докладывать Совету, и на двадцатом дисциплинарном слушании тебя в конце концов решат выгнать из Ордена. Впрочем, если ты и дальше будешь продолжать в том же духе, боюсь, тебя выгонят гораздо раньше. Ты этого хочешь?

            - Нет, учитель.

            - Я могу общаться с тобой только в приказном порядке.

            - Учитель!..

            Оби-Ван вздохнул.

            - Анакин, по-моему, ты не ценишь того, что у тебя есть. Я понимаю, ты взрослеешь, этот процесс не может быть гладким. Я настаиваю на одном – чтобы между нами существовало взаимное уважение. Я в чем-то могу понять тебя, я тоже был учеником, и тоже с непростым характером, но я и трети из того, что ты мне говоришь, не мог сказать Куай-Гону.

            - Но я не вы, а вы – не Куай-Гон, - тихо сказал Анакин.

            Оби-Ван услышал.

            - Да, это так. Но и ты и я – джедаи, не забывай об этом. - Кеноби не хотелось развивать конфликт, а вот падаван явно на него шел. Но зачем? Какие-то новые, пока еще неуловимые тенденции в характере Анакина начинали беспокоить Оби-Вана. В характере его ученика все больше проявляется самоуверенность, своеволие и… что-то еще? Оби-Ван окончательно запутался в своих мыслях и вернулся к разговору. Быть учителем – дело нелегкое, особенно если у тебя такой ученик, как Анакин Скайоуокер. И если этот Анакин Скайуокер – избранный. Ситх, какая же сложная задача перед ним поставлена… 

            - Я понимаю, учитель, - ответил Анакин.

            - Я могу быть уверен в том, что подобного больше не повторится?

            - Да, учитель.

            - Ты говоришь это искренне?

- Я постараюсь не совершать больше непродуманных поступков, учитель.

Так, что же еще сказать? У Оби-Вана, конечно, не было такого опыта в обучении юных джедаев, как у магистра Йоды или Куай-Гона, но он твердо придерживался в воспитании Анакина двух правил: метод разъяснения без применения метода наказания (главное то, что ученик осознал свой проступок) – за исключением случаев, когда разъяснять было нечего, и он всегда предпочитал по возможности, когда начинала ощущаться напряженность, свести разговор к шутке. Он старался действовать в духе Куай-Гона, но, безусловно, учитель Оби-Ван значительно отличался от учителя Куай-Гона. Они с Куай-Гоном очень во многом отличались друг от друга, и при этом удачно дополняли друг друга; и настолько же Анакин отличался от своего учителя. Но вот насчет гармоничности дополнения… Ученик рвался вперед, Оби-Ван постоянно вынужден был его просто одергивать. Но он надеялся, что со временем Анакин приобретет необходимую рассудительность, – иного выхода у падавана, если он хотел стать рыцарем, не было.  

            Оби-Ван уже более тепло посмотрел на ученика.

            - Что ж, я надеюсь, что ты извлек из случившегося хороший урок. Ладно, теперь иди отдохни, а то тебе досталось.

            - Обычное дело, учитель, - улыбнулся Анакин, почувствовав, что прощен. - Попадать в переделки – удел джедаев.

            - Только надо попадать в переделки по необходимости, а не по собственной глупости, Анакин. Помни – ты пока еще не рыцарь, тебе еще многому надо учиться, тебе еще рано браться одному за выполнение задания, пусть и несложного, тем более, что насчет сложности миссии никогда нельзя быть уверенным.

            - Да, учитель. - Анакин являл сейчас собой образец послушания и вдумчивости, но в его глазах уже забегали веселые огоньки. - Так я могу идти?

            - Да, мой юный падаван.

            Анакин коротко поклонился и направился к двери.

            - Анакин! - окликнул его Оби-Ван.

            - Да, учитель?

            - Я рад, что все хорошо закончилось.

            - Я тоже, учитель.

 

 

 

* * *

Перелет занял около двух дней. За это время ситуация больше не обсуждалась; Анакин практически все время провел в рубке на месте второго пилота, вел себя примерно и не вызвал ни одного нарекания со стороны Оби-Вана. Но еле уловимый дискомфорт в их отношениях все равно ощущался. Учитель и ученик вернулись на Корусант поздно вечером.  

…Анакин только что принял ванну и сейчас, стоя в халате перед зеркалом, расчесывал мокрые волосы. Из маленького симпатичного мальчика он вырос в красивого юношу, и знал это. Ровные брови, светло-русые волосы, голубые глаза, стройная фигура… Помимо навыков в обращении с Силой, интенсивные тренировки закалили его мышцы, сделали его движения пластичными; гармоничное сочетание мужественности и выразительных глаз и очаровательной улыбки могли бы свести с ума любую девушку. У Анакина опять появилась мысль, что скажет ему Падме при их встрече после столь долгой разлуки. Если, конечно, эта встреча когда-нибудь состоится. Нет, она обязательно состоится. Иначе просто не может быть. Падме улыбнется ему и скажет: «Анакин, как я рада тебя видеть…» А может – «Ты стал настоящим джедаем…» Или просто: «Как у тебя дела?» Хотя зачем встречаться сенатору с учеником джедая? Интересно, вспоминает ли она его… А если вспоминает, что чувствует? Ну вот, опять он погрузился в эти мысли… Ладно, пойти, что ли, посмотреть, что нового в сфере конструкторских разработок звездолетов?..

Было около часа ночи, когда Оби-Ван решил лечь спать, а Анакин в это время рыскал по компьютерной Галактической Сети.                                                     

Спать Анакин не хотел, кроме того, он вообще не любил сон, это состояние, когда он не владел собой и оставался беззащитным против смутных образов подсознания. Ему с детства периодически снились странные сны-полукошмары, а иногда и просто кошмары, смысла которых он не понимал, но чувствовал, что что-то испытывает его, а может, пытается предостеречь. Анакин не знал, были ли эти сны предвидением, были ли они со стороны зла или добра, Тьмы или Света, или это были просто сновидения. Учитель тоже не мог ничего сказать. Да и вряд ли кто-то мог бы.

- Анакин, выключай свет, - сказал Оби-Ван. - Нам завтра предстоит много работы. На тренировку пойдем часов в восемь, так что тебе надо выспаться. И не забудь, вечером мы должны зайти к магистру Винду, как главе Совета.

            Анакин повернулся к наставнику.

- Так что вы скажете ему, учитель?

            - Единственно правдоподобный вариант – что вызвал тебя, решив, что тебе надо сменить вид деятельности. Если магистр вообще спросит о причине. А вот тебе придется объяснить, почему ты никого не предупредил.

            - Ну… - Анакин взъерошил волосы; вид у него был не особо озабоченный проблемами. - Я попрошу прощения, и все будет в порядке.

            Последовал взгляд на учителя с крайне скромным выражением лица; затем Анакин улыбнулся.

            - Все будет в порядке, - повторил он.

            Но Кеноби не поддался на демонстрацию послушания и уверенности. Тон его был достаточно строгим, когда он заговорил.

- С официальной частью. На самом деле это не так, и ты прекрасно это знаешь, Анакин. Мы все обсудили и я надеюсь, что ты извлек из всего этого хороший урок и будешь вести себя рассудительнее. И я надеюсь, ты понимаешь, как неудобно я себя чувствую из-за того, что мне придется скрывать правду от магистра. Кстати, это будет довольно нелегко.                                                                                                                         (Связавшись, как только они вернулись в Храм, с Мэйсом Винду, Оби-Ван, продумывавший эти два дня возможные варианты объяснения случившегося, был очень рад, что тот решил, что «данный вопрос можно обсудить без  магистра Йоды, тем более, что магистр завтра будет очень занят». Йоде солгать было бы невозможно. Йода всегда видел человека и представителя любой другой расы насквозь, скрыть истину от него смог бы, наверное, только Владыка Ситх. Но, насколько Оби-Ван знал, разговоров за одним столом с Повелителем  Тьмы Йода ни разу не вел, и, как он от всей души надеялся, не будет вести и в дальнейшем. Просто по причине того, что никаких ситхов больше не объявится. Во всяком случае, так очень хотелось думать. А что еще оставалось?)

            Анакина раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, в глубине души, а может даже, и не совсем в глубине, он по-прежнему считал, что Оби-Ван не должен был загружать его на неделю теоретической работой, оставив одного. С другой, он понимал, что совершил серьезный проступок и действительно чувствовал себя виноватым. Ему не хотелось выслушивать нравоучения Оби-Вана, и в то же время они возымели свое действие. У Анакина порой возникало ощущение, что в нем сидят словно две противоположные личности: одна, доминантная,  занимающая большую часть его сознания, хочет приключений и свободы, хочет побыстрее реализовать себя, другая осознает свои обязанности и обязательства и не хочет огорчать учителя, которого Анакин, несмотря на все их разногласия, любил и уважал. Молодой человек, сидевший во время монолога Оби-Вана потупившись, поднял взгляд.  

- Учитель, вы же знаете, я уважаю ваше мнение. Иногда… да, я бываю не совсем благоразумен, я признаю это.

- Это уже большое достижение. Благоразумие не является сильной стороной твоего характера, - с иронией сказал Оби-Ван. Затем опять серьезно продолжил:

- Юный падаван, меня огорчает твое поведение. Оно не свидетельствует ни о рассудительности, ни об уважении.

- Честное слово, учитель, обещаю, я буду стараться вести себя разумно.                                - И слушать то, что я тебе говорю.

            - Я слушаю вас.

            - Не всегда. Ладно, юный падаван, думаю, что мы все окончательно выяснили. Тобой движут благие намерения, только соотноси их с реальностью. - Затем достаточно мягко Кеноби сказал:

- Ложись спать, Анакин, уже поздно, а завтра у нас много дел.

- Учитель, еще полчаса. - Анакин вновь повернулся к монитору. Пальцы его забегали по клавиатуре. С его стороны, все было понятно: все выяснили, обговорили, теперь каждый может заняться своими делами. Он же спокойно сидит и не мешает учителю.

            Со стороны Оби-Вана, все было по-другому. По идее, после признания своей вины и такого разговора Анакин просто не имел права перечить ему еще хотя бы, даже со скидкой на его характер, несколько дней.

- Анакин, ты слышал?

Анакин, только что наткнувшийся на описание превосходной модели истребителя, машинально мотнул головой, не удостоив Оби-Вана даже ответа. Он обязательно когда-нибудь разработает подобный корабль, только гораздо лучше; расположит немного по-другому панели солнечных батарей, модифицирует некоторые системы в конструкции, увеличив тем самым досветовую скорость…  В голове завертелись обрывки пока еще не очень ясных проектов.

Оби-Ван поборол в себе желание дать благодарному ученичку  хороший подзатыльник и устало посмотрел на Скайуокера.

            - Анакин!.. -  немного повысил он голос. - Не начинай опять. Ты же только что обещал вести себя по-другому.

            Ученик нехотя послушался, но было видно, что он недоволен.

            Анакин накрылся одеялом и стал стараться уснуть, но сон не шел. Почему-то снова начала вспоминаться Падме. Тогда, в битве, в темно-бордовом одеянии, она была такой храброй… И сражалась с искренней верой в справедливость. Стреляла она с поразительной меткостью. Но Падме могла быть и другой. Их разговор по пути с Татуина на Корусант… «Мои чувства к тебе не изменятся, Ани…» При одном воспоминании о ее взгляде у него замирает сердце. Как бы он хотел снова поговорить с ней, почувствовать запах ее волос… Ну вот, снова он предается бесплодным мечтам. Хотя почему бесплодным? Пути Силы, а значит, и жизнь, непредсказуема. Вдруг их снова что-то сведет вместе. Как бы он этого хотел… Анакин проворочался полночи, и только когда начало рассветать, сон сморил его. И в этом сне Амидала так нежно смотрела на него, улыбалась, а вокруг стоял аромат полевых цветов… А потом она приблизилась к нему, и у него перехватило дыхание… Дышать стало трудно, поле зрения ограничилось только чертами ее лица… Больше он ничего не видел и не хотел видеть. Ему было так хорошо. А потом драгоценное видение исчезло, и все сменилось какими-то неясными, смутными образами, навеянными пережитым и подсознанием.

            Проснувшись, он не помнил ничего из этой фазы сна; но образ Падме, приснившийся в начале, врезался в его память и присоединился к уже имеющимся там представлениям. С течением времени воспоминания о Падме все больше преследовали его; но это было приятное преследование. И он едва ли в должной степени отдавал себе отчет в том, что думать о таких вещах ему не только не следует, но и не положено.

ЭПИЛОГ.

 

- Садитесь, мой друг, - пригласил канцлер Палпатин Дэйва Мэггса. - Я слышал, все закончилось удачно? Я волновался за миссис Мэггс, мы с ней давние знакомые.

            - Да, все в порядке, ваше превосходительство, хорошо, что вы сказали сразу обратиться к джедаям.

            - Это был наиболее эффективный выход.

            - Да, ваше превосходительство. Но, осмелюсь спросить, почему вы сказали обратиться именно к Анакину Скайуокеру? Как выяснилось, он еще не полноправный джедай, а ученик.

            Палпатин поднял брови.

            - Да, возможно, мне следовало привлечь для этого дела другого джедая, рыцаря, но я был наслышан об успехах Анакина, вот и решил использовать его способности. Мне жаль, что возникли осложнения…

            - Нет, нет, ничего…

            - И все-таки, - мягко сказал Палпатин. - Мне следовало быть более осмотрительным. Возьмите в качестве компенсации эту сумму. - Он вынул из ящика стола и протянул Мэггсу пачку кредитов.

            - Нет, я не могу, - запротестовал мужчина, но достоинство верхней купюры уже поглотило все его внимание. А в пачке то кредитов сто, если не больше…

            - Возьмите, пожалуйста. И помните – участвовать в таких заданиях вообще-то не дело джедаев, я пошел на это ради Джилл, так что никому не говорите о том, что это я вам посоветовал обратиться к джедаю. Поймите, - канцлер изобразил соответствующее ситуации патриотическое выражение лица, смотревшееся абсолютно естественно и донельзя подходившее к его аристократической внешности, - и правителям ничто человеческое не чуждо. Я хорошо помню Джилл, и решил чисто по-человечески ей помочь в силу своих возможностей. Не как верховный канцлер, подобные случаи – не моя сфера деятельности, но как старый знакомый. Вы меня понимаете?

            - Да, ваше превосходительство, вы очень добры. - Мэггс встал, почтительно поклонился.  - Оба разговора останутся между нами, не беспокойтесь.

 

             «Вот так, - подумал Палпатин, рассматривая свои аккуратно подстриженные ногти, (он всегда следил за собой – от имиджа многое зависит, да и не чужд он был некоторой доли самолюбования; может быть, когда-нибудь это качество изменит ему, но пока канцлер уделял должное внимание своему внешнему виду), - он восхищен мной и полон признательности. Конечно же, он расценил преподнесенную ему сумму как компенсацию морального ущерба или что-то еще в этом роде. Типичный честный работяга… Мастер Кеноби, как я благодарен вам за это неожиданный подарок. Улетайте куда-нибудь в одиночестве почаще. Со временем Анакин все больше будет понимать, что он другой, и отдаляться от вас, и от Ордена. И сближаться со мной…» - Палпатин откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, уходя в контакт с Силой, окунаясь в ее мир, пытаясь яснее увидеть будущее. Но и того, что он ранее предвидел, пусть не очень четко, было ему достаточно. Республика катится к краху, а он скоро взойдет на самую вершину. И у него будет верный помощник.

            Солнце уже почти зашло, еще немного – и на Корусант опустится ночь. Лишь отдельные блики призрачно розово-желтого света вечернего солнца отражались от зданий, а фигура невысокого седовласого человека в кресле была столь же неподвижной. В кабинете верховного канцлера Коса Палпатина было темно; казалось, ничто не смеет нарушить покой главы Ордена ситхов.

 

 

 

* * *

Два дня спустя.

- Оби-Ван, ты какой-то задумчивый последнее время, - спросил Мэйс Винду Кеноби, когда они прогуливались по оранжерее Храма.

            - Думаю о разных вещах… Не все так, как хотелось бы.

            - Проблемы с учеником? - Мэйс Винду, как всегда, был проницателен.

            Оби-Вану не хотелось сейчас обсуждать с кем-то трудности процесса воспитания Анакина.

            - Не без этого… - Кеноби остановился около сиреневых с оранжевыми прожилками на лепестках фиоринусов, над которыми летали ярко окрашенные бабочки с Явина, собирая ароматный нектар, и, не глядя на магистра, все-таки спросил:

            - Что… вы скажете по поводу Анакина? Как он вам в последнее время?

             Винду пожал плечами.

            - Да такой же, как всегда… Что тебя беспокоит, Оби-Ван?

            Что его беспокоит? Не может же он вот так прямо сказать, что Анакин его, мягко говоря, не слушается. Хороший же из него учитель… Или надо было тогда все выложить Винду? И пусть бы он  решал, какие принимать меры. В таком случае… Если бы Анакина и не изгнали из Ордена, он наверняка бы получил строгий выговор на Совете, скорее всего, ему бы назначили также существенное число дополнительных занятий, лишили  положенных двухнедельных ежегодных каникул. Хотя и один выговор на Совете двенадцати, при лучших магистрах Ордена, сам по себе достаточно суровое наказание. Впрочем, это лучше, чем лишиться звания джедая. Не хотелось думать, что Анакин настолько безрассуден и беспечен, чтобы не задуматься перед тем, как совершить этот поступок, о последствиях, которые он повлечет. Но факты оставались фактами – его падаван порой откалывал такие номера, которые обитателям Храма и не снились. Энергия, бившая в нем ключом, в сочетании с осознанием им своих способностей, плюс своевольный характер юного Скайуокера, – все это составляло довольно опасную комбинацию. 

Таков был Анакин Скайуокер; Оби-Ван как-то подумал, что добиться от него необходимой степени подчинения и покорности – разумной, но в той степени, как это было положено по Кодексу – можно только в одном случае: став истинным тираном. Только тиран мог приручить своевольного Избранного (да и в этом случае хоть какие-то возможности для маневров такой человек, как Скайуокер, отыскал бы).  Диктатором Оби-Ван становиться не собирался – он же не ситх какой-нибудь, поэтому искренне старался понять своего падавана, держа его в определенных рамках, но будучи при этом одним из самых лояльных – если не самым лояльным – учителей. Оби-Ван знал, что Анакин во многом берет пример с Куай-Гона, и что он в его понимании – идеал рыцаря-джедая и наставника. Но, будь Куай-Гон учителем Анакина, он вел бы себя с ним, когда было необходимо, достаточно жестко, – уж кто-кто, а Оби-Ван это знал. А Анакин этого не понимает, считая, что ему надо предоставить больше свободы и ведя себя порой как «нексу, гуляющая сама по себе.»                               

Кеноби не раз чувствовал, замечал, что в каких-то ситуациях Анакин выходит из-под контроля, руководствуясь своим мнением, чутьем… и в последнюю очередь мнением наставника. Частенько не он убеждал в чем-то Анакина, а ученик убеждал его. Анакина можно было воспитывать, корректируя его характер, дисциплинируя, учить мудрости джедаев, терпению, но переделать его было нельзя. Если бы его взяли на обучение в год, в полтора, тогда он рос бы в атмосфере Ордена, и все было бы по-другому. В девять лет у человека уже достаточно сформированный характер. И плюс еще особенности Анакина… Оби-Вану оставалось только надеяться, что падаван со временем разберется в себе (и самостоятельно, и при помощи его, Оби-Вана, и остальных рыцарей),  найдет свой путь и, как положено истинному джедаю, мудро и рассудительно станет служить Республике. И, если так будет угодно Судьбе и Силе, исполнит свое предназначение.

А пока… пока Анакин Скайуокер доставлял ему немало хлопот. А Оби-Ван, несмотря ни на что, хотел обучить его. Анакин был рожден, чтобы стать джедаем, в этом не было сомнений. Сила в нем была проявлена очень мощно, и с каждым днем он все более постигал ее.                        

- Он часто… в чем-то не соглашается со мной, - решил все-таки обсудить наболевшее Оби-Ван. - Я объясняю ему, в чем он не прав, но…

            - Это же в порядке вещей, Оби-Ван, - сказал с улыбкой Мэйс молодому рыцарю. -Ты забыл, что сам был учеником, и как это было?

            - Нет, это несколько другое…

            - Оби-Ван, терпение. Еще года три, максимум четыре – и он станет спокойнее, рассудительнее. Он еще юн.

            Кеноби покачал головой.

            - Мне иногда кажется, что я что-то упускаю… Я не могу этого объяснить.

            - Оби-Ван, на тебя возложена трудная задача. У тебя очень неординарный ученик. У него удивительные способности, расставание с матерью оставило глубокий след в его душе, у него сложный характер. Но ты должен помнить, что ответственность за Анакина несем также и магистр Йода, и я. Как только он стал учеником, весь Орден стал его семьей. И в случае необходимости мы всегда поможем тебе.

            Солнце играло на русых с рыжеватым оттенком волосах Оби-Вана; джедай какое-то время молчал, потом посмотрел в глаза Винду:

            - У Анакина очень большой потенциал, и он рвется вперед. Занятия в Храме становятся ему скучны.

            Голос магистра Винду был ровен и невозмутим.

- Объясни ему, что это необходимая часть его учебы. Миссии – это основное, но тренировки, теоретические занятия никто не отменял.

            А то он не делал этого… Но как объяснишь все тонкости общения с Анакином? Вот пообщался бы с ним магистр Винду неделю… Оби-Ван мысленно улыбнулся, представив это. Мэйс Винду между тем продолжал:

            - Все придет со временем, Оби-Ван. И терпение, и рассудительность, и мудрость.

            “Если так пойдет дело, со временем он может стать еще более неуправляемым,” подумал Оби-Ван, но промолчал. Вместо этого он сказал:

            - Что ж… Я делал, и буду делать все, что в моих силах. Спасибо за беседу, магистр.

            - Удачи, Оби-Ван. И да пребудет с тобой Сила.

            После этого они разошлись; Мэйс Винду пошел в Библиотеку – поизучать архивы, а Оби-Ван отправился в тренировочный зал – размяться, а потом он планировал заняться совершенствованием навыков ученика.

            …Солнце  уже давно взошло; начинался новый день. Новый день для Оби-Вана, его ученика, Ордена джедаев и всей Республики.

 

Примечание. Особая благодарность выражается компании Raven Software за игру “Jedi Knight II: Jedi Outcast”.:-)))

 

Tessa

 

В каталог

На главную