Четыре образа.
«Ты видишь, по воле рока увязло колесо у меня среди поля брани, так отрешись от мысли убить меня, достойной лишь негодяя!»
Карна – Арджуне, своему сводному брату.
«Не случайно ты вспомнил о дхарме! Всегда так бывает, что люди подлые, пав духом в беде, винят провидение, а не собственные дурные поступки!»
Кришна – Карне, в ответ.
Махабхарата, Книга о Карне.
Когда призывно загудело пламя меча, вся жизнь пронеслась перед внутренним взором. Смех друзей-падаванов, ясные, голубые глаза Сири, любимой, решимость учителя, озабоченные лица магистров... Они все умерли. А он жил…
Наработанный годами навык. Отточенная техника. Судьбоносный удар…
«Оби-Ван!» - простонал Скайуокер.
Алый огонь вулкана не милосерднее пламени меча.
Еще немного, и все…
Да, он должен помочь Анакину. Он его учитель, его брат. У него больше нет никого… Все умерли…
Поможет ли он ему, оттащив от огня? Не тело Анакина в огне, а душа!
Но у него, соблазненного темной стороной, есть еще шанс! Один только шанс. Всего одна возможность из сотни. Быть может, из тысячи, из миллиона. Но она есть! И Оби-Ван не может, не имеет права лишить его этой возможности. Вернуться к свету!
Столкнуть искалеченное тело в вулкан – так должен был он поступить как джедай. Но того мизерного времени, которое осталось, достаточно. Одного мига достаточно. Вернись! Перед смертью – вернись! Прошу тебя. Умоляю.
Но я не могу тебе этого сказать, навязать. Осознай все, что сделал.
«Ты, тот, кто мог принести равновесие в Силу, а не ввергнуть ее во тьму».
Прости и вернись!
«Ты был мне братом, Анакин. Я любил тебя, но я не могу спасти тебя».
Только сам ты можешь себя спасти…
Огонь настиг несчастное тело.
«Я ненавижу тебя, Оби-Ван Кеноби»!
Не в силах смотреть, как тьма окончательно берет вверх над тем, кого он так любил, Оби-Ван бросился прочь.
Нет больше сил. Эмоций тоже. Опустошение…
«Оби-Ван!» - простонал Скайуокер…
«Я не могу помочь тебе»…
И он не мог. Ни морально, ни физически. Никак.
Но была Падме и ее дети. Все силы, что у него остались, принадлежали им.
Они все умерли. Но он был жив.
Он был джедаем и им останется до самой смерти.
Он был ответственен за своего ученика. И даже в этот невозможный, бездушный миг, он был ответственен за Анакина.
«Оби-Ван!» - простонал Скайуокер.
Он до сих пор не понял, что важно не тело! Ученик, я ж столько тебя учил…
Быть может, этот финальный опыт приведет его, наконец, к самоосознанию. К восприятию себя как неразрывно связанного с Силой существа, как ее части...
Кеноби покачал головой. Он выполнил свой долг не до конца.
И если сейчас спасти страдающее тело, он окончательно поставит точку на пути Скайуокера – джедая.
Он должен осознать все то, что сделал! Что только сам он всему виной. Лишь это даст ему смирение, принятие воли Силы. Вернет на Светлую сторону.
«Ты был избранным! Было сказано, ты уничтожишь ситов, а не присоединишься к ним. Ты тот, кто мог принести равновесие в Силу, а не ввергнуть ее во тьму. Ты был мне братом, Анакин. Я любил тебя, но я не могу спасти тебя».
У него еще есть время выучить урок. И спасти себя от удела неприкаянных ситов.
Теперь Оби-Ван сделал все.
«Я ненавижу тебя, Оби-Ван Кеноби!» - закричал Анакин.
На миг, лишь миг лицо Кеноби исказилось болью. Которую он сдерживал и контролировал все время, глядя на мучения того, кого он по-настоящему любил.
Он так и не смог отказаться от этого «я». Эх, Анакин.
Он так и не выучил последний урок… Но Скайуокер еще был жив…
И тут одежда вспыхнула.
Весь ужас ситуации свалился на Кеноби, когда он понял, что не имеет права помочь ученику, облегчить его страдания! Не может столкнуть его в жаждущий огонь!
Он должен дать ему последний урок до конца. Другой возможности уже не будет. И прояви он жалость, смалодушничай сейчас – в галактике тьмы станет больше! Не осознает Анакин своих ошибок, не вернется к свету. Так было раньше, так будет и сейчас.
А он, Кеноби, не имел права думать о себе, он должен был подумать о других. И в первую очередь, о том заблудшем парне, который умирал внизу.
Поймет ли Анакин, войдя в Силу, каких мучений это стоило ему? Он предпочел бы сам сейчас корчиться в агонии. Лишь бы не видеть это.
Лишь бы не видеть это.
Все те, кого он искренне любил, умерли на его руках. Квай-Гон и Сири. И теперь Анакин.
Он смог жить без Квай-Гона. Он жил без Сири. Он будет жить без Анакина.
Его походка казалась твердой, когда он покидал место сражения. Но в потемневших, невидящих глазах стояли слезы.
«Скучать по тебе буду я». Бент.
«Я люблю тебя, Оби-Ван». Сири.
«Ты готов был умереть за меня. Твое мужество необычайно, даже для джедая». Квай-Гон.
Обрывки воспоминаний мелькали в голове, когда Оби-Ван нанес решающий удар. И Анакин повис, схватившись за утес. Через мгновение тот обрушился.
Сила пульсировала в теле, окутывала его мощной волной. И сами по себе, без мыслей, без эмоций всплывали воспоминания…
«Оби-Ван!» - простонал Скайуокер.
Все из-за ситов. Из-за таких, как Анакин.
Два меча, так похожих. Два выбора, таких разных.
Не прошлые поступки определяют сознательное существо, а его выбор.
Анакин сделал выбор. Сам.
И говорить с ним бесполезно.
«Ты был избранным! Было сказано, ты уничтожишь ситов, а не присоединишься к ним. Ты тот, кто мог принести равновесие в Силу, а не ввергнуть ее во тьму. Ты был мне братом, Анакин. Я любил тебя, но я не могу спасти тебя», - сказал Кеноби, наверное, уже не для того, корчившегося внизу. Анакина больше не было. Он произнес это лишь для себя…
Его унесло далеко-далеко, в воспоминания. Сила пронизывала его. Реальность сместилась. Переосмысление жизни, перестройка логических связей, значений. Чтобы не сойти с ума… Каким-то краем сознания он понимал, что с ним происходило…
В небе вспышка. Корабль.
«Я ненавижу тебя, Оби-Ван Кеноби!»
Оби-Ван не понял, откуда доносился голос. Он поставил в жизни точку. Тот мальчик уже умер. Как и все, кого Оби-Ван Кеноби когда-то любил.
Но была еще Падме. И ее дети!
Начиналась другая жизнь.
Мир изменился.
Alena