Все сферы мира

Глава 3

Золотой лес

Автор главы – J.K. Lightkeeper

Острый пик Карадраса – высочайшей точки гор - был окрашен лучами заходящего солнца в цвет, подобный окраске толи осенних листьев, толи крови.

За это он и был прозван Багровый Рог. Самый высокий пик Средиземья поднимался на многие лиги ввысь, средь его острых скал вился перевал, чья тонкая полоска была еле видна отсюда.

Человек, вышедший в долину, прищурился. Там, наверху, шел снег. Плохо. Оставалось надеяться, что Карадрас будет милостив к нему завтра. Все равно нельзя начинать переход на ночь глядя. На другую строну Мглистого нужно проходить за день, нельзя ночевать наверху. Холод, да и внезапные бури коварны и опасны, даже для Северного следопыта.

Минуту он смотрел, как сверкает, словно ограненный рубин, Багровый Рог.

Или словно свежая кровь.

Ощущение исчезло так же быстро, как и появилось.

Что-то случится. Тучи сгущаются, медленно, медленно, очень медленно, но с каждым днем, с каждой ночью темные нити поднимаются в небо.

Но как мало тех, кто это видит.

Что-то будет. Не сейчас, еще не скоро. Но и не так долго, даже по меркам людей, с их-то краткой жизнью, подобной искре в ночи.

Кровь…

Он словно наяву услышал шум битвы, звон металла, крик раненных… Орды Тьмы, Войска Света…

Но сейчас надо думать о том, как устраиваться на ночлег.

Арагорн опустил взгляд от сверкающих пиков, но тут вскинул вновь. Там, наверху, в стеклянных небесах, кричал что-то одинокий горный ворон.

Дурное предзнаменование.

Ворон кружил над кем-то, нарезал воронки, уже, шире… Э, нет, друг. Не за мной. За мной еще рано.

Черная птица словно услышала его мысли, и, продолжая кружить, полетела прочь, на прощание еще раз прокричав что-то.

Плохо…

Похоже, он просто устал. Устал от одиночества, от того, что надо идти вперед, а конца у дороги нет. Устал от неизвестности. Есть родина – нет дома. Есть предки – нет родных. Есть титул – нет королевства. Есть меч, и тот сломан – да битвы нет. Вместо скипетра – охотничий нож, вместо крылатой короны – капюшон плаща… Все как уже у многих поколений до него. И нет конца дороге…

А что есть? Цель. К ней надо идти, пока ходят ноги, пока сгибаются пальцы, пока видят глаза, пока еще живо дыханье в груди.

Похоже, он просто устал.

Но, в конце концов, сколько можно общаться исключительно с воронами? Он уже четыре месяца как в дозоре. И кто знает, сколько еще пробудет. Людей же наследник Элендила видел последний раз вообще четыре недели назад.

«О, владычица! Как долго-то»,- вдруг понял он.

Вздохнув, он принялся собирать место для ночлега. Скала прикрывала его от ветра, а также от разнообразных волков, и прочих радостей жизни, обитающих на пустошах Оссирианда.

А ведь когда-то здесь кипела жизнь. Так бывает…все меняется.

Просвистел что-то ночной грызун.

Сумерки упали в одно мгновение.

Арагорн сидел, и смотрел, как медленно затухают угли в остывающем костре.

И тут вскочил, услышав шаги.

В мгновение ока в руке его оказался меч.

Кто-то медленно подходил к костру.

***

- Кто ты?

«Некто» сделал еще один шаг, и оказался в круге света.

Это был среднего роста человек, на нем был коричневый плащ с капюшоном. Волосы рыжеватые, короткая борода. Он стоял, подняв руки в знак того, что не вооружен.

- Кто ты?

- Путник. Заблудившийся путник.

- Куда ты направлялся?

Тот махнул рукой куда-то в сторону гор.

- Мне надо перейти через горы…Я ищу своего пропавшего друга, - добавил он, видя, как прищурился Следопыт.

Последнему все это казалось очень подозрительным. Не ходят тут простые путники. Дороги в Рохан и Гондор идут южнее и севернее, здесь же лежит давно заброшенный тракт, и только эльфы живут относительно близко. Но люди давно не общаются с ними… К тому же… Удивительным было то, что одежда его была даже не запылена, хотя до любого жилья тут несколько дней пути по бездорожью.

- Как звать тебя?

- Оби-Ван Кеноби

- Что тебе надо?

Тот улыбнулся, это было неожиданно.

- Перейти через горы. Ведь там какое-то поселение, так? – он чуть наклонил голову, словно желая удостовериться в своих словах.

Арагорн насторожился еще больше. «Да, путник, там есть «поселение», как ты выражаешься. Да вот только не надо об этом знать всем подряд. Или за то время, что я не имел новостей, люди перестали бояться Зачарованных Лесов? Или…» на этом его мысль заканчивалась, а незнакомец между тем продолжал.

- Мой друг по ту строну этих гор… Мы оказались… ээээ… разлучены. Я должен найти его как можно скорее, пока с ним не случилось ничего плохого.

Следопыт скривился.

- Если он попал туда, что вы называете «поселение», ничего плохого с ним не случиться. Конечно, коли у него на уме нет никаких лиходейских планов.

Как ни странно, назвавшийся «Оби-Ваном» вновь покачал головой и усмехнулся своим мыслям.

- Ну, если идеи пятнадцатилетнего мальчика можно назвать лиходейскими умыслами…

Арагорну все это жутко не нравилось. Теперь еще и оказалось, что второй из этих двоих вообще ребенок. Бред…

- Может быть, вы опустите меч?

Следопыт посмотрел на свое оружие, повернулся и еще раз внимательно оглядел Кеноби. Нет, все же он привык доверять своим ощущениям. Иначе нельзя жить той жизнью, что ведет он. А инстинкты у него были что у зверя.

- Ты прав, - произнес он, опуская клинок. - Но отдай мне свое оружие. Ты ведь, я вижу, воин. Так докажи, что твои помыслы чисты.

«Вот это номер, – подумал Оби-Ван. - Не отдавать же световой меч… Как он объяснит, что это такое? Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления». Он снял с пояса меч.

- Возьмите.

Арагорн взял протянутое ему оружие, и удивление отразилось на его суровом лице.

- Что это?

- Клинок, - честно ответил Оби-Ван. «По сравнению с тем, что держит в руках этот человек, я бы не назвал свое оружие мечом».

Повисла тишина, нарушаемая лишь треском костра. Следопыт прищурился.

- Допустим, верю. Я привык доверять себе, и, я вижу, ты не враг, не грабитель, да и с воином любым я справлюсь. Забери это, - он протянул Оби-Вану световой меч. – Если это действительно оружие, то для воина поступок был благородный. Садись, путник, - Арагорн опустился на землю, положил рядом с собою свой меч. Сталь блеснула в неверном свете огня.

Джедай же воспользовался предложением и сел с другой стороны костра.

- Как вас зовут? – спросил он, вглядываясь в своего нового попутчика. Это был высокого роста человек, его густые черные волосы уже пробила седина, со скуластого вытянутого лица сурово смотрели серые глаза, на плечах у него был наброшен пятнистый темно-зеленый плащ… На ногах были высокие сапоги, по виду, лет им было столько же, сколько и плащу, об истинном цвете которого у Оби-Вана все же имелись большие сомнения, так он был заношен и истаскан.. «Рыцарь в старом плаще…» - ни с того, ни с сего подумал джедай. Рядом лежал длинный меч, за пояс человека был заткнут охотничий нож. Кажется, к скале был прислонен еще и лук. (Кеноби уже успел поднатореть в видах архаического оружия…)

- Можешь звать меня Бродяжником.

- Какое странное имя, - изрек Оби-Ван, а про себя подумал, что в общем-то ему нет дела до причин, почему этот человек не говорит ему своего настоящего имени. Куда больше рыцаря интересовал вопрос, что значила фраза «то, что ты называешь поселением», и эти странные рассуждения о «лиходейских умыслах». Следовало поскорее это выяснить. Учитывая талант Энакина ввязываться в истории… Его мысль была прервана.

- Имен у меня много. Но многие называют меня именно так, - заверил Бродяжник.

«Интересно, это что, продолжается импровизированный допрос?» – рыцарь усмехнулся про себя. «Это у него обязанности такие, или просто подозрительность?»…Он даже не знал, где находится, и тем паче не понимал, что же это за мир такой…

Каким-то образом Оби-Ван и его ученик оказались по разные стороны гор. Они были первым, что узрел джедай, оказавшись в этом мире…

Можно было предположить, что Энакин уже успел перейти перевал, но почему-то Кеноби сомневался в этом.

На километры вокруг не было никого разумного… только животные и растения. А на этой странной равнине перед горами почти не было жизни, и, очень постаравшись, он умудрился-таки почуять слабое эхо присутствия Энакина. С другой стороны гряды.

Она не внушала доверия, скорее наоборот. Глядя на серые и красные склоны, в сердце заползал холодок, и рождалось чувство опасности, не определенной, ни к чему и ни к кому не относящейся – ни к путникам, ни к первопроходцам, ни тем более к конкретному джедаю Кеноби. Горы были неприветливы и холодны до коварства ко всем без исключения.

Когда такая мысль посетила голову Оби-Вана, он решил, что у него от переизбытка впечатлений малость разыгралось воображение. Это всего лишь природа. А природа - это жизнь, она не бывает злой или доброй.

Но чувство опасности усиливалось, и рыцарь поспешил спуститься пониже.

Он знал одно – ему нужно перейти через хребет. Но самостоятельно совершить переход будет невозможно, хотя Оби-Ван и видел полоску старой, очень старой горной тропы. Ему нужен проводник. Но где его взять?

«Странное место»… еще раз подумал он, поднимая глаза на небо.

Горы горели.

Пламень разливался по острой вершине самой высокой из них.

Секунду Оби-Ван стоял, завороженный зрелищем. «Сколько огня, – подумал он, - и нет дыма. Вулкан?» В этот миг странное ощущение пронзило его, словно он уже видел это однажды. Но где и когда, он вспомнить не мог, и тут сообразил, – это не пожар. Это сверкают в закатном солнце ледники, сливаясь с кроваво-кирпичными склонами.

Картина была воистину прекрасной, но яркий свет все же слепил глаза. Кеноби отвернулся, и в этот момент почувствовал чье-то присутствие.

Из-за скалы вышел человек и тоже замер, смотря вдаль…Некоторое время рыцарь наблюдал за ним, пока не решил подойти …

…- В общем-то случайно, - покачал головой джедай, - Энакин… мой ученик, сбежал. Теперь я ищу его, но нас все время разносит в разные стороны.

- Странные у вас имена… - задумчиво произнес Бродяжник, - и в каких же краях носят такие? Я исходил все земли, был почти везде, где только мог быть тот, кто служит свету, но подобных не встречал. Я даже не могу предположить, что за язык породил их…- продолжал он.

«Да я и сам не знаю» – подумал Оби-Ван. «Интересно, ответ «бейсик» его устроит? А мне вновь не удалось уйти от ответа. Повезло, называется. Как всегда. Нарвался на знатока местной географии. Кто он? Охотник?». Но более всего джедая удивил термин «те, кто служит свету». Вот что называется, «четко обозначенная позиция». Загадка на загадке сидит и загадкой погоняет… ладно, будем разгадывать. В конце концов, уж что-то, а светло-темная терминология была хоть чем-то знакомым и привычным.

- Вижу, вы хотите знать, откуда я, - улыбнулся он. – Это очень далеко отсюда.

- Я уже понял это…- Бродяжник прищурился, посмотрел Оби-Вану в глаза. - Ладно, не хотите отвечать – не нужно, - он потер большим пальцем левой руки кисть правой.

- Поверьте мне, я не замышляю ничего плохого. Я просто ищу ученика, и все.

Бродяжник сидел, наклонив голову, и хотя он не смотрел на Оби-Вана, было ясно, что он внимательно слушает его. Рыцарь продолжал…

- Скажите… Бродяжник…что за поселение там, за горами?

Тот поднял бровь.

- Неужели вы действительно не знаете? Уж коли ваш ученик добрался туда, значит, он способен постоять за себя… Что доказывает, что не может он быть полным дураком, - заключил он.

- Поверьте, нет. Но что там за место? – Оби-Ван был уже просто заинтригован. «Вот любитель недомолвок».

Как ни странно, Бродяжник усмехнулся, правда, вышло это у него несколько грустно, потом покачал головой.

- Что за времена настали…Там Лориен, Золотой Лес. Или же, как называют его некоторые, Зачарованный Лес, - он поглядел на костер. Треснула ветка, несколько искр взлетело вверх.

- Простите, как вы сказали? – «О, Сила, помоги мне во всем этом разобраться. Теперь еще и Зачарованные леса. А феи из сказок в них, случаем, не водятся? Или какие-нибудь Эльфы?»- эта мысль развеселила Оби-Вана. – Зачарованный лес? Что это значит?

Бродяжник посмотрел на него каким-то странным взглядом, пошевелил палкой горящий хворост.

- Вы хотите сказать, что не знаете, какие леса называют так?

- Нет, – честно ответил джедай.

Его новый знакомый явно ожидал иного ответа. Он вздохнул, провел по волосам рукою.

- И не похоже, чтобы врал… - пробормотал Бродяжник себе под нос. Потом наклонился вперед.

- Зачарованными лесами, мой друг, называют леса, где еще доныне живет Звездный народ. Или перворожденные. Иначе – Эльфы.

- КТО???

- Только не говорите, что ничего о них не слышали! - начал говорить Бродяжник, но посмотрел на Оби-Вана, чье лицо выражало искреннее изумление, и осекся.

С минуту два рыцаря смотрели друг на друга.

***

За некоторое время до описываемых событий по другую сторону от Мглистого Хребта из кустов вышел человек.

Это был юноша высокого роста, коротко остриженный, за исключением тонкой косички, спускающейся на правое плечо, одетый в высокие сапоги и темный коричневый плащ поверх темных же штанов и туники. Впрочем, в данный момент он занимался тем, что пытался отцепить свою одежду от бесконечных колючек, в которые умудрился свалиться.

- О, Сила!!! Ну конечно, хорошо приземлился, нечего сказать! Прямиком в кусты!!! Ой!... Отлично…- прошипел он, и сунул в рот уколотый палец. Потом наконец отряхнулся, и сделав пару шагов вперед, оказался на поляне.

Зрелище, открывшееся ему, было достойно кисти величайшего живописца. Впрочем, тому еще пришлось бы постараться, прежде чем он смог бы передать великолепие этого леса.

Где-то недалеко, (как показалось Энакину, по правую руку) шумела река, невидимая из-за густой листвы.

Впрочем, звук, как и все остальное, в лесу обманчив…

Кроны деревьев терялись в вышине, упираясь в почти фиолетовое вечернее небо. Никого…вроде, никого.

Среди густых деревьев взгляд останавливали на себе их странные сородичи, чьи вытянутые, похожие на разрез линзы листья были окрашены в цвет золота. В первый момент юноше показалось, что это солнце рождает столь странный эффект, но уже спустя секунду он понял: нет, листва, играющая бликами в косых лучах заката действительно подобна желтому металлу.

Скайуокер повернул голову в ту сторону, откуда доносился шум воды.

Там было еще больше деревьев с золотою листвой. У них были серо-серебристые стволы…

Что же это за мир-то такой?

И почему вокруг никого нет?

Он что, оказался в глухом лесу?

Здорово…

Можно сколько угодно любоваться красотами природы… но в незнакомом месте и в незнакомом мире (как бы эта идиллия не напоминала ему одну планету на краю галактики, где шесть лет назад развернулись трагические события, приведшие его… туда где он сейчас находится) у падавана все же были более насущные проблемы.

Еще раз оглядевшись, он логично рассудил, что назад в кусты ему вовсе не хочется. Поэтому Энакин решил пойти в направлении реки.

Быть может, вдоль кромки воды есть жилье?

Стоп. А с чего это он вообще взял, что здесь есть жилье? Может этот мир пустой и необжитый?

«Ну конечно. Прямо планета такая. Нет. Кто-то здесь точно есть», – рассуждал он, шагая по мягкой траве. Кажется, здесь была ранняя осень. «Ягоды какие-то все больше, а не цветы». Ничего, вообще ничего не говорило хоть о какой-то, пусть даже минимальной угрозе. Даже наоборот, казалось, это место дышало ожившим умиротворением. Оно было похоже на уголок Храма.

«И с чего это такие мысли пришли мне в голову? Храм…» – Энакин тряхнул головой. У него есть более актуальные задачи… Не споткнуться о пень, задумавшись, например!

Энакин шел уже минут десять. Деревья становились все более редкими, вдали между ними мелькнул речной берег. Но кроны все так же терялись в бесконечности над головой. Воздух был прозрачен и свеж, напоен запахами леса. Невидимая пока вода все сильнее манила к себе. Интересно, почему? Шепот листвы и шум воды навевали умиротворение, приносили покой в беспокойное сознание. Какая-то нега опутывала тело… Это было похоже на волшебный сон…

Все же что-то изменилось.

Энакин почувствовал чье-то присутствие, но, прежде чем он успел что-нибудь предпринять, откуда-то сверху что-то спрыгнуло.

Шесть стремительных фигур сорвались с ветвей, и, приземлившись на ноги, окружили мальчика. Шесть натянутых острых стрел смотрели прямо на него.

- Дара!!!

Вот что значит - засмотрелся на деревца…как можно было их не заметить?!

- Дара, эдейн! – повторил один из окруживших Энакина. Падаван понял это как приказ не двигаться, (правильно понял, нужно заметить), и решил ему последовать. Он замер и попытался оглядеть «группу захвата».

…Все шестеро были высокие, в зеленых плащах, похожих на камуфляжные, (видимо, они прятали их среди листвы). На головах – капюшоны. Все – явно гуманоиды. А в руках – архаическое оружие, в чьей эффективности Скайуокер почему-то не сомневался. Похоже, общение с представителями ранних веков уже входит у него в привычку…

- Я друг, - медленно проговорил Энакин. «Не дергайся, - сказал он себе. - В конце концов, их всего шестеро», – Я друг. – Стрелы, казалось, натянулись еще крепче, блеснув наконечниками, но четверо из существ откинули капюшоны. Скайуокер выдохнул… Пока драка не намечалась. Кстати, а с кем драка-то? Что это за раса такая? Люди? Энакин всмотрелся. «Какие, к ситхам, люди!»

- Друг? – спросил один из них, выступая вперед, и встряхивая гордо посаженной головой.

Тяжелые длинные черные волосы, собранные в прическу вроде той, что носил когда-то Квай-Гон, рассыпались по плечам. Он прищурил глаза, смерил мальчика взглядом, в котором странным образом совмещались настороженность и любопытство, вкупе с чувством собственного превосходства. Энакин ответил тем же.

- Кто ты? - продолжал черноволосый, и на этот раз Энакин понял его речь, - Как твое имя? Как ты очутился в Золотом лесу? Как перешел реку? Кому ты служишь? Отвечай!!! – в мелодичном говоре звякнул металл.

Ну, реку он, допустим, не переходил. Золотой лес? Сейчас еще окажется, что эти чудики в зеленых плащах - какие-нибудь феи или эльфы. Или еще кто… «Ага, конечно! А я тогда, видимо, хатт!». Впрочем, вся компания выглядела как ожившая мечта романтически настроенной девицы.

- Энакин Скайуокер. Я оказался здесь… - он замялся, - случайно

- Диковинное имя, - пробормотали сзади…- хотя, кто их знает, людей...

«Значит, они не люди», - окончательно заключил Энакин. А кто тогда?

- Случайно? Невозможно оказаться тут случайно! На сотни лиг вокруг нет поселений людей, – темноволосый еще раз прищурился, – а другие обходят нас стороною. Объясни, – сказал он, опустив тетиву, и, сделав знак рукой, произнес что-то на своем наречии. Видимо, он был здесь главным.

- Я не знал, что окажусь здесь, - честно ответил Энакин. - Я не знаю этих мест.

Раздался неободрительный шепот. «Не верят…»

- Не знаешь этих мест? – командир сделал шаг назад, поставил лук на землю, оперся о него рукою, а другую положил на пояс.

Плащ отъехал в сторону, обнажив рукоять висящего на поясе клинка. Или ножа? Не важно, но выглядело оно вполне внушительно.

- Так не бывает. Мы не в предначальной Эпохе, атани. Не с небес же ты свалился нам на голову, Скайуокер! - хмыкнул он, убрав прядь волос за ухо.

Ухо у него было заостренное. «Не верят». Энакин чувствовал подозрительность и какую-то неуверенность, исходящие от всего отряда. Похоже, они здесь очень боятся чужаков. И кстати, что значит «атани»?» Надо как-то из этого выбираться….

- Я заблудившийся путник. Берите меня в плен, если хотите. Но у меня нет никакого злого умысла, – сказал Энакин, пытаясь сообразить, какими бы аргументами это подтвердить. Не могут же они залезть в его чувства. Не джедаи… Тут он вздрогнул, услышав…

- Я чувствую, он не несет с собою зла, – вдруг раздался голос. «Чувствует»? Энакин решил уже ничему не удивляться. Последнее время его уверенность в том, что «читать» окружающих – это прерогатива лишь джедаев, сильно покачнулась. Мир сходит с ума.

- Ты уверен?

- Да. Сам по себе он не несет с собою зла.

Командир отряда вновь нахмурился, солнце резко обозначило тени на его точеном лице.

- Темны слова твои… - проговорил он, видимо, это было адресовано тому, кто только что высказался. - Но мне тоже так кажется. Откуда ты? кому ты служишь? – это было уже Энакину. Тот про себя выругался.

- Это очень далеко отсюда.

«Кому служу? Республике и демократии! Так и скажу. Падаван я, ученик джедая. Вам не ясно? А мне не ясно, что вы там мурлыкаете на своем языке. Угу… - грустно подумал Энакин, и словно по наитию ляпнул. – Свету!

Снова словно ветер пронесся по отряду. Энакин даже не понял, говорили они что-то или все-таки нет.

- Отдай свое оружие, в знак добрых намерений.

«Отдать им меч??? Ну уж нет!!! Идите вы!»

- У меня нет оружия.

- Мы можем и проверить, - заверил его командир.

«Вот неврастеники! Нашлись умные…».

- Ладно…держите, - Энакин нахмурился, снял меч с пояса, протянул его черноволосому. - Только осторожно! – тот покрутил цилиндр в руке, потом поднял голову на мальчика.

- Что это? Странное оружие для смертного.

- Ээ….складной нож…- «Для кого, простите?»

- Если ты нам не враг, твое оружие будет возвращено тебе, - чеканно сообщил командир, потом вздохнул и продолжал.

- Итак… Мы не имеем права ни оставить тебя здесь, ни отпустить тебя прочь – это противоречит нашим законам. Не может мы и убить тебя теперь – ты не нападал на нас, а пленных мы не убиваем. Мы отведем тебя к нашим правителям, пусть они решают твою судьбу, человек. Не пытайся бежать, иначе тебя пристрелит первый же патруль.

Энакин кивнул.

- Пошли, - коротко сказал кто-то и подтолкнул падавана в спину.

Через пять минут ходьбы (на лес упали сумерки, небо, видимое сквозь просветы ветвей, было еще светлым, но контуры деревьев потемнели, и листья из ярко-зеленых и золотых стали темными и медными. В воздухе мелькали звездочками мелкие насекомые) командир отряда сделал знак рукою, трое отделились, и, накинув плащи, бесшумно исчезли в сумерках, слившись с лесом. Сколько Энакин ни всматривался, он не мог заметить их… Разве что Силою. Для обычного человека, они были бы совершенно невидимы.

Уставившись в светловолосый затылок лучника (или охотника?), идущего перед ним, Скайуокер оценивал сложившуюся ситуацию.

Его не собираются убивать, что уже радует.

Опасности он не чувствует, что радует опять же. На этом положительные моменты заканчивались. И что дальше? Энакин решил подождать развития событий.

***

На ночь они сделали привал, но как только взошло солнце, отправились в путь вновь.

Вскоре отряд вышел на тропу. Тщательно и аккуратно расчищенная, она была посыпана золотистым песком и при том выглядела естественной частью леса.

Его «охранники» о чем-то говорили на своем певучем наречии. Впрочем, чем дальше они уходили, тем меньше от них веяло подозрительностью и недружелюбием…

Минут через десять Скайуокер принялся раздумывать, не задать ли ему парочку вопросов своим «провожатым». Куда его тащат, к примеру? Как называется это место? И кто они такие, в конце концов?

Но вокруг было столь красиво, что говорить ни о чем не хотелось. Несмотря на свое положение пленника, Энакин уже не чувствовал опасности и потому оставил на более поздний срок проблему выяснения геополитического отношения этих ушастых чудил к джедайским падаванам.

Отряд шел уже почти полдня. Солнце забралось на самую верхушку неба и посылало теперь вниз теплые осенние лучи.

Энакин поежился. Он вдруг почувствовал себя безнадежно чужим.

Впрочем, что ему здесь не нравилось, так это какое-то странное ощущение неизменности, носящееся в прозрачном воздухе. Словно здесь никогда ничего не меняется.

Хотя, как он мог судить?

Тропинка поворачивала, Энакин вновь видел прекрасные пейзажи.

«Такое ощущение, что я попал в детскую сказку. Или старинную легенду».

Да, пахло именно чем-то… ушедшим. Такое ощущение возникает, когда читаешь о битвах и подвигах древних времен.

Падаван вновь поежился. «Странное место. Я и так в какой-то архаичной эпохе, а тут какое-то прошлое прошлого. И что хорошего? Бррр…»

***

Так они шли до самого вечера.

Солнце клонилось к горам, а на востоке сгущались вечерние тени. Тропинка, ставшая шире, нырнула глубже в лес, где сумрак был почти ночным.

Но вскоре он опять посветлел – отряд ступил на просторную поляну. Впереди она расширялась, открывая взгляду высокую стену, отделенную от них широким рвом с почти отвесными изумрудными склонами. За стеной, под шатром темнеющего неба, усеянного серебристыми крапинками звезд, высились огромные деревья.

Энакин еще не видел здесь таких. Ветки у них росли вкруговую, как бы образуя древесные уровни – этажи. Сквозь густую листву блестели различные огоньки – серебряные, синие, зеленые, золотые.

И вот тут командир отряда заговорил с Энакином вновь, и на этот раз это было больше чем «мы сделаем привал, ты можешь отдохнуть», или «вот еда, нет необходимости умирать от голода».

- Это Галадхэн – Лесная Крепость! – торжественно произнес он. – Здесь издавна живут Властители Лориэна! Но Ворота расположены на юге…

- Лориэн? – перебил Энакин, - так зовется эта страна? – он решил продолжать играть роль полного неуча, случайно сюда попавшего. Кем он и являлся. В отношении этого мира. «Если есть крепость, хоть и странная, значит, есть город. Если есть город, значит, есть дорога. Значит, можно будет сбежать». И Энакин принялся придумывать план побега. Если бы он знал, как он ошибается!

За командира, потерявшего дар речи, ответил другой, такой же высокий, длинноволосый (но волосы у него были разве что не желтые), ушастый…

- Да, Лориэн. Или Кветлориэн, что значит Лориэн цветущий, как именовался он во дни нашей славы. А теперь вы, смертные, похоже, вовсе забыли о нас.

Энакину показалось, что он сейчас взорвется, или, как минимум, начнет дымиться. Надоело. Смертные, смертные… а спросишь, что они имеют ввиду, и кто они сами такие, так сразу удивленные глаза, хихиканье, или взгляды исподлобья и переговоры на своем языке. Как вежливо! Он что, так подозрительно выглядит?!!

- А вы-то сами кто? – попытался последний раз спросить он.

- Эльфы, - сообщил все тот же лучник, - народ звезд и лесов. Пошли, ворота с другой стороны крепости, а она велика…- продолжал он, подталкивая мальчика. Тот наконец закрыл рот, открывшийся от изумления, и побрел дальше.

- Кто?

- Эльфы, мальчик, эльфы. Эльдар, квенди, перворожденные – смотря как тебе больше нравиться.

Отлично… он попал в плен к… эльфам??!! Стоп. Эльфы это такие маленькие, с крылышками, все в цветочной пыльце персонажи фольклора многих планет Галактики, где присутствовала буйная растительность и жизнь зависела от урожая. Духи цветочков там, травинок каких-нибудь. «Народ звезд и лесов», – пронеслось в его голове. О, Сила…Ладно, будем считать что это совпадение. В названиях.

Не важно… Хоть кто, все равно. Это не меняет сути, надо смотреть в оба, запоминать местность, пока не оказался в камере.

Хотя падаван и не хотел себе в этом признаваться, сложившаяся ситуация его в чем-то радовала. Это было то самое «приключение», о которых так много говорят. Не задание Совета, а самостоятельное. И он сам должен был из него выпутаться. «Или подождать учителя, он придет и поможет… - сказал какой-то голос внутри. - Ну уж нет! Только Оби-Вана ему и не хватало сейчас». Он и сам может постоять за себя.

Командир отряда постучал в Ворота молотком, они бесшумно раскрылись, но взглядом Энакин ни одного стражника не увидел, и лишь Сила указала ему на присутствие в кроне двух…эльфов. Они очень странно ощущались.

Они пошли по холму. Жителей не было видно, только отовсюду слышались их звонкие голоса, и звучала негромко песня.

Поднимались они довольно долго, пока, наконец, не увидели высокий фонтан, подсвеченный оливково-зелеными фонариками. За фонтаном, на самой вершине холма, росло особенно могучее дерево с матово-серебряной корой и шелестящей золотой листвою.

Они направились прямо к нему. От самой земли вверх вела лестница, теряясь в густой листве.

У нее стояли два охранника в белых и серебряных одеждах.

- Мы привели пришельца к Владыкам. Сообщите им… - скомандовал черноволосый.

- В этом нет необходимости, – вдруг раздался голос. Из-за дерева вышла женщина…эльфы в одно мгновение почтительно склонились, а Энакин, не сориентировавшись, застыл, а потом замер, потеряв как дар речи, так и способность двигаться.

Женщина была невероятно, волшебно прекрасна. Она была высокого роста, стройная и гибкая, в длинном белом платье из тонкой ткани, чьи отделанные серебром рукава доставали до самого подола, а единственным украшением был тонкой работы серебряный же пояс с самоцветами.

Ее светлые волосы, переливающиеся, словно в них запутались лунные и солнечные лучи, были собраны в многочисленные косы. Но возраст не угадывался на ее лице, а взглянуть ей в глаза Энакин не мог, так он оторопел.

Она была…нечеловечески красива. Она не была человеком вообще, тут Энакин понял это окончательно. И он никогда не встречал никого подобного в Галактике.

- Владыка Келеберн уехал в сторону Чернолесья. И вернется, быть может, только завтра к вечеру, – сообщила она отряду, и падаван, вздрогнув, очнулся, словно от сна.

- Госпожа, вот тот чужеземец, о котором мы сообщали вам.

Она посмотрела на Энакина.

- Я уже поняла это, - неожиданно она улыбнулась ему, и перевела взгляд на отряд. – И это из-за него ты поднял такую тревогу, Морофин? Он всего лишь ребенок.

Энакина это кольнуло. Вот так-то. Всего лишь ребенок. Но что происходит? Его, что, не собираются вести в тюрьму?

Он почувствовал смятение и негодование командира отряда, потом тот что-то негодующе произнес на своем наречии, а потом вновь на том, что Энакин понимал.

- Я выполнял свой долг!

- Я знаю это, командир! – примирительно сказала Владычица. – Но не стоит впадать в излишнюю подозрительность. Владыки Лориэна выражают тебе свою благодарность. Продолжай и дальше следить за нашими границами столь же тщательно, и да поможет тебе в этом Эльберет! А теперь отдайте ему его оружие и можете идти, – леди взмахнула рукой, отпуская отряд. Насупленный Морофин протянул Энакину меч. Тот поспешил забрать его.

- Пойдем, - кивнула она Энакину и поманила его за собой.

Скайуокеру оставалось только повиноваться.

Они в молчании поднялись вверх по ступеням.

В огромной развилке ствола обнаружился… небольшой дворец. Женщина взмахнула рукой, перед ними раскрылась дверь. Энакин решил ничему не удивляться… Или он просто был в шоке от всего увиденного, и пошедшая кругом голова приняла это решение без его участия?

- Входи, - сказала она и вошла следом за ним. Они очутились в небольшой зале, стены который были расписаны какими-то невероятными цветами. Здесь же стояло несколько кресел – все обитые узорчатыми тканями и все с разными резными подлокотниками, невысокий столик, несколько каких-то сундуков.

- Как тебя зовут? – спросила она.

- Энакин Скайуокер, - сообщил падаван, вдруг почувствовав что-то воде смущения.

- Ясно, Энакин… Небесный Странник? Странное имя, – она вновь улыбнулась. – Меня зовут Галадриэль… Я правлю этой землей – Лориэном, как ты уже, наверное, понял. Я бы хотела попросить у тебя прощения за моих воинов – кажется, они вели себя не слишком учтиво.

- Да уж…

- Прости их. Они просто слишком подозрительны… В нашем мире много опасности, и лучше уж быть начеку, чем не заметить врага.

Энакин понял, что краснеет, и сразу же разозлился на себя за это. А что поделать, если перед ним извиняется явно могущественная правительница? Впрочем, это было в высшей степени приятно.

- Да ладно… ничего… что вы, что вы… - пробормотал он и, наконец, встретился с ней глазами. Как он подумал в следующую секунду, зря. Казалось, взгляд серых глаз Галадриэли пронзил его насквозь, прокрался в самые дальне уголки души и даже дальше, заметил то, что не видел и не хотел видеть сам Энакин. Это продолжалось секунду или две, но мороз пробежал у него по коже.

Потом все закончилось.

- Что вы сделали?!!

- Я… я просто убедилась в том, что ты не принесешь нам вреда, пришелец, - сказала она, но что-то подсказывало Энакину, что она увидела нечто иное, о чем не захотела говорить. Ну, и пожалуйста! Как она его назвала? «Пришелец»?

- А… ладно.

- Ты хочешь что-то спросить? Я отвечу на твои вопросы, - она кивнула на кресло у окна, а сама села в соседнее,– садись, к чему стоять.

Энакин послушно сел. Воцарилось молчание, потом княгиня, видя, что Скайуокер говорить не собирается, нарушила тишину.

- Энакин, думаю, не стоит тебе объяснять, что я, в отличие от моих подданных, прекрасно поняла, что ты не из нашего мира, - сказала она.

- Вы…

Эльфийка рассмеялась.

- Да, я достаточно могущественна и достаточно много прожила, чтобы это понять. Древние предполагали, что существуют в Эа иные миры – и я не вижу причины, почему им не быть, и вот передо мной ты – живое доказательство того. Я многое знаю, Энакин, и можешь не утруждать себя объяснениями или оправданиям – они мне ни к чему. Сейчас ты мой гость, а не в наших традициях подозревать в чем-то друзей! – она снова мягко улыбнулась ему. – Но вижу, тебя мучает любопытство? Итак, я слушаю, – сказала она падавану, который кое-как продолжал «ничему не удивляться».

И тут его прорвало.

- Кто вы такие? Где я? Что происходит? Что это за место? Что это за рассуждения о бессмертии? Что значит эльфы?…

- Так, помедленней, помедленней… Я на все отвечу, не волнуйся!

И она вкратце рассказала о том, что это за мир, что значит «Эльфы» и почему они «так заморачиваются» на смерти и бессмертии…

- Нет… ты не так понял. Мы знаем смерть. Просто срок нашей жизни равен сроку жизни этого Мира. Однажды Арда – наш мир умрет, и мы уйдем вместе с ним. Навсегда.

- Но…

- Мы не знаем болезней, но умираем от ран, и от… от скорби.

Энакин свел брови в линию.

- Как это? – «хрупкие какие…»

- Например, от разбитого сердца. Если мы любим, то любим раз в жизни…

- И если один уходит, то..?

- То да… А сейчас хватит. Ты этого еще не понимаешь, но того, что я сказала тебе, слишком много для понимания, и понадобиться много времени… чтобы ее … как вы, люди, выражаетесь, «переварить», - она вновь рассмеялась, хотя глаза ее даже не улыбались. Она чем-то напоминала падавану мастера Йоду. «Сколько же ей лет?» Наверное, даже больше, чем старейшему джедаю.

- А сейчас тебе нужно поесть и отдохнуть. Тебе покажут комнату и принесут еду. Ты можешь оставаться в Лориэне сколько тебе угодно. Но не советую уходить далеко от города – ты не найдешь дороги назад. А сам Лориэн не так уж мал, думаю тебе понравится… я еще поговорю с тобой…

Она встала, и в следующую секунду ее уже не было в комнате….

***

Четыре дня Энакин бродил по Лориэну. Эльфы больше не шарахались от него. Они были милы и приветливы, всегда готовы поговорить и рассказать о своем невероятном мире.

Здесь все так странно и необычно.

Например, природа… Она не была фоном, декорацией к спектаклю жизни, а ее полноправным участником. По крайней мере, с эльфами их леса были словно единым целым - создавалось впечатление, что они говорят на одном языке. Собственно, так оно и было…

Если же говорить об особенно диковинных вещах, то падаван с удивлением узнал о том, что в этом мире существуют разумные говорящие деревья – «пастыри лесов», энты.

«но в Лотлориэне их нет…» – сообщили ему, чем расстроили ужасно – очень уж хотелось поглядеть, как это выглядит!

Что падаван никак не мог воспринять, так это то, на каком уровне развития находится этот мир. Впервые, оказавшись в архаичном мире, он получил возможность – или, точнее, наконец-то изъявил желание с ним ознакомиться.

Ни энергоносителей, ни двигателей – ничего из того, к чему он так привык.

Сколько Энакин себя помнил, считалось, что он все «хорошо делает руками». Но по сравнению с эльфами он не умел делать ничего – он не мог ничего произвести. Одно дело собрать дроида из деталей – но разве кто-то пробовал вначале выплавить эту деталь??? Скайуокер не слышал о таких ненормальных… Собственно, откуда им взяться во вселенной с совсем другим уровнем развития? И способом мышления – соответственно.

Здесь же он заворожено глядел, как из жидкого металла отливаются узкие брусы, и как потом под тяжелыми ударами молота, с аккомпанементом из тонкого перестука моточков становятся они наконечником стрелы, серпом, или изящным кольцом на изящный девичий пальчик.

Да, даже для условий Татуина, где все всё делали сами, это было слишком…

Они сами ткали ткани, вышивали и шили одежду – и как шили! И как вышивали!

Что уж говорить о том, что и урожай сеяли и собирали вручную.

Все это получалось слишком уж хорошо и легко, («сельхозкорпус какой-то!» – думал Энакин про себя), так что заподозрил чуть ли не использование Силы. Отчасти он был прав, конечно: «Ваш народ называет это магией, но мы не понимаем значения этого слова. Ведь и лиходейство Врага для вас – магия! Мы просто слышим, и видим, и чувствуем…»

Ну, уж о «видеть, слышать и чувствовать» Энакин имел представление…. «Просто у них какая-то своя Сила… им даже не нужно что-либо предпринимать – оно есть и все!»

Это все было безумно странно и интересно!

В первый же день Энакин пришел к выводу, что, может быть, нет такой уж связи между уровнем развития мира и умственными способностями его жителей. Раньше он считал несколько иначе… хоть это и не подобало джедаю! Но что поделать, если думать по-другому не получалось.

Или это только эльфы такие особенные? Хотя, говорят, здесь, в смысле, в этом мире, и люди есть…

Но это все можно было обдумать когда-нибудь потом, а пока куда интереснее было бродить среди эльфов, смотреть за их работой, а еще лучше – слушать их рассказы.

О своем мире они могли говорит без умолку. Или петь прекрасные песни, от которых рождались в голове картины ушедших времен этого мира. А порою не только в мозгу, но и перед глазами…

Однажды вечером Энакин, прибившийся к стайке молодых эльфов, сидел с ними у костра. Они дурачились, пели какие-то забавные песенки про глупых гномов и еще кого-то, плясали, и чудилось - звезды им подмигивают. Потом оказалось, что это светлячки налетели.

В какой-то момент всем надоело прыгать.

- Линдир!

- Что тебе? - отозвался темноволосый эльф с очень светлыми серыми глазами. У него было на редкость одухотворенное, даже для эльфа лицо. Менестрель по призванию. Типичный.

- Сыграй! Что-нибудь другое… - потребовали в ответ.

Линдир подумал с минуту.

- Хорошо! Только пусть Аэлинэль споет.

- Сам справишься! – возмутилась девушка

- Тогда не буду играть!

- Аэлинэль, что тебе стоит! – возмутились хихикающие зрители.

- Ну ладно, ладно…. – девица зарделась. Энакин усмехнулся. «Всё едино».

Но как только раздалась музыка, ему стало не до ухмылок и попыток доказать самому себе собственную взрослость.

Первые ноты еще можно было различить, но дальше все слилось в единую картину – и звуки музыки, и голоса юноши и девушки, и образы, возникавшие в сознании.

Над росной свежестью полей,
В прохладе вешней луговой,
Болиголов, высок и прян,
Цветением хмельным струится,
А Лучиэнь в тиши ночной,
Светла, как утренний туман,
Под звуки лютни золотой
В чудесном танце серебрится.

И вот однажды с Мглистых гор
В белесых шапках ледников
Усталый путник бросил взор
На лес, светившийся искристо
Под сонной сенью облаков,
И сквозь прозрачный их узор
Над пенным кружевом ручьев
Ему привиделась зарница

В волшебном облике земном.
Тот путник Берен был; ему
Почудилось, что в золотом
Лесу ночном должна открыться
Тропинка к счастью; в полутьму,
За чуть мерцающим лучом,
Светло пронзавшем кутерьму
Теней, где явь и сон дробится,

Он устремился, будто вдруг
Забыв о грузе тяжких лиг
Далекого пути на юг,
Но Лучиэнь легко, как птица,
Как луч, исчезла в тот же миг,
А перед ним - лишь темный луг,
Болиголов, да лунный лик,
Да леса зыбкая граница...

С тех пор весеннею порой,
Когда цветет болиголов -
Могучий, пряный и хмельной, -
Он часто видел, как рябится
Туман над чашами цветов
В прозрачном танце, но зимой
Не находил ее следов -
Лишь туч тяжелых вереницы

Тянулись над Ворожеёй.
Но вскоре песня Лучиэнь
Затрепетала над землей
И пробудила, словно птица,
Весенний животворный день,
И по утрам, перед зарей,
Стирающей ночную тень,
Поляны стали золотиться

Под светоносною листвой.
И он вскричал: - Тинувиэль!
Хотя нигде ее самой
Не видел в тишине росистой, -
И звонким эхом: - Соловей! -
Откликнулся весь край немой,
Озвучив тишину полей
Чудесным именем эльфийским.

И замерла Тинувиэль,
Прервав свой танец и напев,
Звеневший, словно птичья трель
Иль по весне ручей речистый:
Ведь имена эльфийских дев,
Как и названья их земель
Заморских, как немой распев
Потусторонних волн пречистых,

Несущих смертных в мир иной, -
Все это тайны; и она
Решила, что самой судьбой,
Весенним эхом серебристым
В дар Берену принесена,
Что, даже жертвуя собой -
Ей смерть со смертным суждена, -
Посмертно счастье воскресит с ним.

Песня оборвалась. Растворились образы прекрасной девушки и храброго рыцаря, возникшие на поляне.

- А дальше? – спросил Энакин.

- Дальше? Нет, дальше не надо. Это грустная история, но финал у нее счастливый…однако, боюсь, пока мы доберемся до него, уже настанет рассвет, причем завтрашнего дня. Ведь уже поздно… а обрываться на моменте, полном печали и скорби, я не желаю, потому что сейчас это противно моему сердцу, – продолжал менестрель, - да и остальные не захотят.

Энакин сидел малость ошеломленный.

- Да что с тобой, атани?

- Он не слышал твоих песен раньше, Линдир, вот и все, – хлопнула ресницами Аэлинэль...

Остальные снова захихикали.

- Я серьезно! Он же не слышал наших песен, вот и поражен…

- Кстати, вы сегодня оба отличились….

Звонкий смех. Энакин не слушал дальше.

«Что, даже жертвуя собой

Ей смерть со смертным суждена

Посмертно счастье воскресит с ним…»

Она отдала свое бессмертие за любовь? Выходит, так? Неужели так бывает?

***

- О чем ты грустишь, Энакин? – раздался у него за спиной мелодичный грудной голос. Падаван обернулся. Перед ним стояла Владычица Лориэна, такая же неземная, волшебная и прекрасная, как тогда, когда он видел ее первый раз. Белые одежды все так же струились до земли, только волосы были не заплетены во множество кос, а распущены по плечам и украшены венком из самоцветных цветов.

- Вы заразили меня этим вашим «смертью-бессмертием».

- О чем ты?

- Да у вас тут все время одно на устах… Атани, атани, смертный…

- И что? мы тоже смертны, просто иначе

- Я не об этом… - Энакин запнулся. – Я вчера слышал песню. Совсем маленький кусочек. Там говорилось… говорилось о принцессе и воине, которые полюбили друг друга и она ради того, чтобы быть с ним, отдала свое бессмертие.

- Да, я поняла, о чем ты. Это самая грустная и самая светлая легенда нашего народа. Лучиэнь по прозванию Тинувиэль была дочерью Тингола, короля Дориата, и полюбила человека. Тингол бы уязвлен этим до глубины души. Он считал Берена не достойным его дочери. И послал его достать Сильмарилл… - она запнулась … - волшебный бриллиант, украденный Врагом. Ладно, это не важно… И он пошел. А потом она сбежала вслед за ним, они преодолели множество трудностей, - и в конце концов вырвали Сильмарилл из короны Севера.

- Но зачем?

Княгиня удивленно сдвинула брови.

- О чем ты?

- А зачем им это было надо? Ну… могли бы убежать.

Галадриэль покачала головой, гладя куда-то сквозь Энакина, чуть наморщив тонкий нос.

- И, на твой взгляд, это нормально? Странный вы народ, люди. Все-таки прав Арагорн, когда говорит, что у нас идиллические представления о вас. Или порою наоборот… - она вздохнула. – Это было бы низко, Энакин. Осквернять любовь таким обманом, обманывать короля Синголло… нет, это было не для них! Она была княгиней, он – воином. Они бы просто не смогли жить во лжи, оба. Что уж там говорить, я в те времена жила в Дориате. Так вот, дело не в том, была она ему женой еще в ту пору, когда они вместе бродили по лесам Дориата… наверняка была, какое кому дело! А в том, что скрываться всю жизнь – нет, не для того соединила любовь эльдар и атани! – завершила она свою пламенную речь.

Энакин стоял раскрыв рот. Вот уж чего он не ожидал, так это столь жаркой отповеди. Видно, задел за живое…

- Ты удивительно прозорлив, юный Скайуокер. – вдруг заговорила Галадриэль. – Дочь дочери моей полюбила человека… и однажды, если того захочет судьба, они будут вместе. А потом он уйдет за край, а она зачахнет от тоски. Умрет от смерти. От разбитого сердца. Но того может еще и не случиться… Она станет его женою, только если он станет королем. Иначе отец ее не согласен… да и самому Арагорну будет иначе не под силу принять дар…

С минуту падаван молчал.

- Извини… я не хотел…

- Я знаю.

- Но… скажи… что с ними стало потом?

- Потом… потом они вернулись к ее отцу, он, пораженный, даровал им свое благословение. А через несколько дней после свадьбы Берен погиб, убитый волком. Лучиэнь вскоре последовала за ним… Но Валар сжалились над ними. И позволили им вернуться вновь, чтобы прожить срок обычной человеческой жизни. Так Лучиэнь Тинувиэль, прекраснейшая и любимейшая из всех нас, умерла и вместе с Береном ушла за край, чтобы никогда не возродиться вновь. Но эта любовь подарила надежду всем нам…

- Как странно все это… Невероятно. Такая самоотверженная любовь… Знаешь, у нас все-таки принято быстро забывать боль… - промямлил падаван.

- Не знаю, не знаю. Одни не умеют ее чувствовать – для этого нужно видеть в другом не зеркало, а вторую половину, другие же тщательно врут самим себе. А уж этого, поверь мне, и у нас хватает, - она рассмеялась, – и по более, чем у вас. Причем так искренне врут, что сами верят… но ты устал, Энакин, тебе нужно отдыхать. Я еще поговорю с тобой…

И леди Нервен Артанис Алатириэль растворилась в вечерней дымке, оставив Скайуокера в каких-то непонятных чувствах и неясных сомнениях.

Они бы не были вместе, если бы ее отец не разрешил им? А если бы он не достал этот злосчастный камень? И в чем тогда смысл, если она помогла ему его достать…

Это было как-то слишком сложно. Решив обдумать все это потом, Энакин отправился спать.

«Магия… магия какая-то. Вот чего здесь действительно слишком много… а что такое магия? Надо бы будет спросить…», - думал он, засыпая.

Его тревожили какие-то неясные предчувствия, смысла которых он осознать не мог. Что-то шептал ему Золотой живой лес, что-то хотел сказать, остеречь от чего-то… Но не мог. Судьбы этого мира были далеки от судьбы Энакина и не могли пересечься. Никак. Золотые леса шептались о чем-то…

Но звезды над ними лишь скорбно взирали вниз, в тишину ночи. В этом мире близились неотвратимы перемены. Как близились они и в другом мире. Но если здесь они несли с собой надежду, то там – лишь холод и неизвестность.

***

Вечером следующего дня Владычица Лотлориэна нашла его вновь. Энакин вновь спрашивал ее о Берене и Лучиэни, но она отвечала неохотно, считая тему толи слишком сложной, толи исчерпанной.

Неожиданно они оказались на обнесенной оградой полянке. Энакин огляделся. По поляне струился неглубокий ручей, вытекающий из фонтана у жилища Владык, а вдоль ручья шла пологая лестница. Галадриэль указала на нее, и они спустились по лестнице в лощинку. Здесь, возле гладкой, словно зеркало, заводи, юноша увидел серебряную чашу на низком постаменте из белого мрамора. Возле чаши стоял серебряный кувшин.

- Что это? – тихо спросил Энакин.

- Тебя все удивляет наш мир, и наше могущество, ведь так? Светящиеся бриллианты, растущие сами урожаи, мы понимаем птиц, зверей, леса…Да?

- Да, - так же тихо ответил внезапно оробевший падаван. – Я все пытаюсь понять, далеко ли это от того, что знаю я… от Силы… или нет?

- Я не могу ответить тебе на этот вопрос, я не знаю ответа.

- Наши способности идут… Сила это жизнь…

- Тогда ты сможешь нас понять. Я хочу показать тебе нечто из того, что обычные люди называет магией, но ты, как мне кажется, не согласишься с этим словом. Ты же тоже не колдун…

- Нет, конечно! – усмехнулся Энакин. – Просто у меня другая природа…

- Вот, вот. К нам это имеет еще большее отношение. Но, к сожалению, люди этого мира перестали это понимать, и нынче путают наши чары и злодейские уловки врага, не отличая их. И потому боятся нас…Это очень неприятно, Энакин, когда путают тьму и свет. Особенно если это происходит по вине и тех, и других… Но в этих местах Тьма не имеет власти.

Владычица нагнулась, взяла кувшин и наполнила чашу водой из ручья. Потом легонько дохнула на воду, дождалась, когда рябь успокоится, и сказала:

- Перед тобой Зеркало Владычицы Лориэна. Если у тебя достанет решимости, можешь заглянуть в него – за грань обыденного зримого.

- Обыденного зримого? Ну, этим я и так каждый день занимаюсь! Здесь-то, у вас! – рассмеялся Энакин.

- Пожалуй, да! Но по моей воле Зеркало явит тебе все, что пожелаешь. Но гораздо интереснее, а, главное, полезнее, предоставить Зеркалу полную свободу. Я не знаю, что оно покажет тебе – прошлое, определившее твою жизнь, или какие-нибудь события, способные нынче повлиять на твою судьбу, или же то, что может случиться в будущем… Да и вряд ли сможешь ты разгадать, что оно открыло тебе.

- Но помни… Случайно узнав о событиях, которые способны изменить нашу жизнь, мы рискуем отказаться от того, что задумали, и навеки предать собственную судьбу. Случайные знания очень опасны, хотя они и помогают в борьбе…

Энакин поглядел на серебряную чашу, потом вновь на эльфийку, чей облик, казалось, излучал нынче бледно-опаловое холодное сияние.

- Я хочу посмотреть, – ответил он и взобрался на постамент.

Он наклонился над темной гладью воды. В ней отражались вечерние звезды. Их было много, очень много. Они сияли на бархате неба, будто кто-то раскидал по черному бархату драгоценный бисер.

Несколько секунд ничего не происходило. Энакин внимательно вглядывался в темноту воды, силясь разглядеть в ней хоть что-нибудь.

Вдруг картинка резко изменилась. Его взору предстал могучий лес, освещенная солнцем поляна и прекрасная девушка, пляшущая на ней… легенда о Берене и Лютиэн.

Но картинка почти сразу сменилась. Черноты воды пронзил оранжево-алый луч, потом еще один, и еще… Яркий до рези в глазах закат наполнил воду. Вдаль, вдаль от света несся кто-то, и был ясно, что он не успевает, не может успеть, не сможет помочь тому, кто шепчет его имя…

Он уже не видел ни серебристого края чаши, ни самой воды и не помнил о них…

… Не успеет… помочь… тому… кто… шепчет… его… имя… Энакин…

Еще один закат – или тот же? – появился перед ним. Луч угасающего солнца упал на планету, зацепился о стену какой-то башни и пополз вниз, словно язычок пламени. Это Храм Джедаев… Кто глядит на него?

Кто… глядит на… него… глазами… испуганной… птицы… кому он… не успеет… помочь? Энакин!!!

Он увидел прекрасное лицо женщины. Она улыбалась…ему? Да, ему!

Энакин! – звонкий смех…зеленая трава…солнечные лучи…

Потом ,- только ее лицо. Энакин? Потом только глаза, смеющиеся, потом удивленные… недоверие…

Свет куда-то провалился, как падает в бездну сброшенный камень, и темнота накрыла все, будто душный полог.

Все те же глаза и в них плещутся страх и боль…

Энакин!!!

А вода начала бурлить, и из кипящей алой, огненной массы медленно выплыло что-то черное и страшное…словно сгусток Тьмы смотрел на падавана. Энакин всмотрелся…

Но в этот момент вновь налетел ветер. Поверхность воды разгладилась, и в ней вновь отразились звезды.

Падван отпрянул от чаши. Его колотила мелкая дрожь.

- Что это было? – спросил он, утирая пот со лба, и, поглядев в глаза эльфийке, повторил вопрос - Что это?

Она сдвинула брови. Казалось, всемогущая правительница сама не понимает, что же сказало ее Зеркало. Или не хочет говорить.

- Обычно Зеркало ведет себя иначе. Оно показывает четкие образы, а не чувства… И потому я не знаю, Энакин. Это твоя судьба, а не моя, - с вздохом сообщила она, наклонив набок голову, так что ее волосы рассыпались вниз серебристым водопадом.

- Ты знаешь, – с неожиданным жаром перебил мальчик, - знаешь, да не скажешь, ведь так?! ТАК?! – это был более вопрос, чем утверждение.

Скайуокер огляделся и, секунду поколебавшись, сел прямо на постамент. Несколько мгновений стояла тишина, только пищали какие-то насекомые, звучала вдали тихая песня, а ночной ветерок перебирал листья и, запутавшись в локонах княгини, пытался разобрать ее прическу.

- Не понимаю я смысла всего этого, - сообщил Энакин, хмуря брови и смотря куда-то вдаль. – Получается, я приму какое-то решение, а оно будет ошибочным, что ли? Ерунда какая-то….

Галадриэль вновь покачала головой, и опустилась рядом с мальчиком на траву.

- Я же говорила тебе, магическое зеркало плохой советчик. Все что ты увидел можно, по-разному прочитать. К тому же, события, что ты видел, могут и не наступить – если ты не свернешь с избранного пути, – она улыбнулась, но Энакин лишь нахмурился еще больше.

- Получается, я уже свернул, - пробормотал он, – и все это будет.

- Ну, свернуть можно по разному, - заверила его Галадриэль. – Можно просто оступиться, а можно и предать самого себя, и все остальных заодно. Вот это самое страшное. Особенно если это корысти ради делается, могущества, власти, - она покачала головой. – Или из-за навязчивой идеи. Весь мой народ ныне страдает именно из-за того, что в свое время князь Феанор, мой сводный дядя, если говорить вашим языком, помешался на мести. Тот, кому он мстил, действительно обидел нас, но…не надо было уподобляться ему в тщеславии, – она нахмурилась, вспоминая события тех лет. Впрочем, эльфы никогда ничего не забывают…- А все мы были грешны этим. Особенно Феанаро… впрочем, наверное, это из-за того, что все ему слишком легко давалось. Впрочем, - осеклась она, - это длинная легенда, и сейчас она ни к чему.

Энакин рассматривал сумерки, в них звездочками носились насекомые.

- Оступился, говорите? Может быть… знал бы я, в чем и когда.

- Что еще беспокоит тебя? Что ты там такого увидел? – Галадриэль подняла голову и посмотрела Энакину в глаза. Он вновь поежился. Тысячелетия сделали взгляд прекрасной эльфийки донельзя пронизывающим.

- Кто-то звал тебя? Кто это может быть, ты знаешь? – спросила она

- Есть догадки… - буркнул Энакин, – впрочем, неважно. Есть вещи, для которых время может и не настать.

- Не надо все в жизни принимать в штыки. Особенно то, с чем мы не согласны. К сожалению, это свойственно всем – и людям, и эльфам… всем. Она вновь лишь вздохнула, поправила на голове одну из закрученных кос. Становилось прохладно, и, казалось, что в свете ярких звезд фигура княгини излучает бледно-опаловое сияние.

Падаван тем временем задумался.

- Вот вы бессмертны, так?

- Ну, не совсем, мы знаем смерть, я уже говорила тебе…и не один раз.

Но мальчик не слушал, взгляд его блуждал где-то вдали.

- Скажи… тебе приходилось… расставаться? Именно тебе, а не твоим многочисленным знакомым, – вдруг спросил он. – Терять? Знаешь, там была…

- Боль. Я знаю, я видела. ДА, приходилось. Четверо моих родных братьев погибли, и девять двоюродных – тоже. Мы ушли из дома, оставив нашего отца, и мать, и еще многих. Это был наш выбор, и мы за него дорого заплатили.

Энакин встал, прошелся по лужайке, дважды туда и обратно перешел ручей. Он не знал, куда деть руки, и вся его высокая фигура в этот момент была какой-то по-детски неуклюжей. Он сел на корточки и стал рассматривать свое отражение в воде, но было уже слишком темно, чтобы что-то увидеть.

Но ему оно, похоже, и не нужно было, он вновь видел картинки из Зеркала.

Что за чернота всплыла из воды? Что он увидел? Что это была за маска? Маска?!

Маска…маска… что же это значит? Это какой-то определенный человек, или это какая-то аллегория? Или.. или этот тот самый ситх…. И пророчество правдиво? Но почему тогда ему все время до этого показывали его самого? Что такого с ним произойдет? Почему его лицо распалось? Да что происходит???

Мысли, словно рой взбесившихся насекомых, носились в его голове, не сцепляясь, не смешиваясь, набором отдельных фраз. Он знал, что должен успокоиться, но не мог. Да и не хотел. Что такое он видел? И почему ему так плохо?

Может быть, спросить у учителя?

Смысл последней мысли дошел до Энакина с опозданием. Оби-Ван далеко, ищет его по всем мирам, и «у тебя нет желания с ним сталкиваться. Мне и так неплохо. Сам разберусь», - напомнил себе Энакин. - «Тем более, раз я в своем будущем ничего не понимаю, то он-то с чего вдруг должен?»

- Ты думаешь о своем Учителе, так? – раздался мягкий голос. Энакин обернулся. Галадриэль, оказывается, все это время тоже сидела на траве, ждала, пока он придет в себя.

- Да.

- Хочешь с ним поговорить? – поинтересовалась эльфийка.

- Нет! – тут же запальчиво ответил падаван. – Я не собираюсь туда возвращаться!

- Зря ты так… - вздохнула правительница Лориэна, - может быть, он на самом деле единственный, кто может помочь тебе.

Энакин недоверчиво поглядел на нее.

- Что ты имеешь в виду? – но княгиня пропустила его вопрос мимо острых ушей, встала, подошла к Энакину, положила ладонь ему на плечо.

- Пойдем отсюда? Становиться холодно, не хватало еще, чтобы ты простудился, или что там с вами, людьми, случается?

- Я джедай.

- От этого ты не перестаешь быть человеком. Пойдем, - сказала она тем тоном, каким говорят матери с упрямыми детьми, и Энакин вдруг понял, что благодарен ей за это.

- Только я хочу еще кое-что спросить…

- Спрашивай. Но в Галадхэне.

- Хорошо.

Энакин скрестил руки на груди, и они медленно побрели из лощины в сторону дома Владык.

«Мало ли что мне зеркало показало. Ведь так? И не случится», – попытался приободрить он сам себя . Но не получилось. Вдруг Энакин понял, отчего ему так плохо. Там, в Зеркале, кто-то страдал… по его вине… Нет, вот это невозможно! Совершенно точно невозможно. Не быть. Не допущу!!!!!!! Никогда… не позволю»

От всего этого начинала ехать голова.

- Владычица!!! – раздался возглас и из темноты выскочил эльф в одеждах стражника. – Владычица! Двое смертных пересекли границу Лориэна! Мы пропустили их. Ведь один из них – Арагорн сын Араторна!

- Вы правильно поступили, - улыбнулась княгиня. – Давно же он не был у нас. Но кого привел он с собою? Этот кто-то очень светел в своих помыслах…

Энакин застыл и уставился на обоих эльфов. «О нет…не сейчас…»

- Мы не знаем, кто это, княгиня. Ни откуда он, ни какого он племени. Но Следопыт поручился за него. Его зовут… эээ… Оби-Ван Кеноби. Странное имя, - позволил себе страж комментарий. – Если они не остановились на ночлег, то будут в Галадхэене часа через три или четыре.

- НЕТ!!!!

Галадриэль резко обернулась.

- Только не это… - процедил Энакин. На его лице читались разочарование и чуть ли не испуг.

- Энакин, в чем дело?

- Это мой учитель!!! Не остановились они ни на какой ночлег, он ищет меня по всем мирам… - юноша судорожно рылся в карманах.

- И что? Энакин, посмотри меня, - княгиня положила ладонь ему на плечо. – Посмотри, – юноша поднял глаза.

- Куда ты собрался, Энакин? Останься! – мягко проговорила она.

- НЕТ!

- Зачем ты бежишь? Куда? Вам с твоим Учителем нужно поговорить! Я уверена, вы сможете понять друг друга! Ведь раз он тебя ищет, значит, ты… дорог ему. Я помогу вам! Пойми, Энакин, нельзя всю жизнь убегать! И уж тем более нельзя убежать от самого себя! Никогда!

Энакин опустил глаза.

- Нет! – повторил он, на этот раз без той же запальчивой уверенности в голосе.

- Ну же… твой учитель – хороший человек…

Скайукоер посмотрел куда-то вдаль.

- Вот именно… Нет! Нет, я не могу! – повторил он. Галадриэль вздохнула. Она могла бы удержать его – силой. Но если он так хочет разрушить свою судьбу … она не сможет ничего сделать. Да и не имеет права. Так сгорел Феанаро, так сгорит и этот..

- Спасибо за все, княгиня. Спасибо вам всем! И прощай…

- Прощай, Энакин. Не заблудись… - крикнула она ему вслед… но мир уже распался на цвета.

***

- О, нет!!!

- В чем дело, Оби-Ван? – Арагорн обернулся.

Кеноби разочарованно взмахнул рукой.

- Энакин. Опять убежал. Его уже нет в этом мире…

- О, Эльберет… - следопыт покачал головой. – Как неудачно вышло…

Оби-Ван тем временем вытащил хрустальный кораблик.

Арагорн поднял брови.

- Та это и есть та самая вещь, что переносит вас между мирами? Ты хочешь исчезнуть прямо сейчас?

- Да, Арагорн, сейчас.

- Но к чему? Пойдем, нас ждут в Золотом лесу. Ты сможешь поговорить с леди Галадриэлью… быть может, она посоветует нам что-нибудь.

Кеноби колебался долю секунды. С одной стороны, предложение Следопыта было заманчиво, но с другой… Если раньше джедаю требовалось время на то, чтобы настроится на сбежавшего из очередного мира ученика, то сейчас в этом не было необходимости. Это место было пронизало Светом и словно само помогало ему.

- Нет. Так у меня больше шансов догнать Энакина. Если время и Сила будут на моей стороне. А совет тут только один – нам надо встретиться и поговорить. Так что прощай, Арагорн.

- Прощай и ты. И удачи тебе…

- Да пребудет с тобою Сила…

Примечания

«Песнь о Берене и Лучиэни» Дж. Р. Р. Толкиена дана в переводе А..А.. Кистяковского.

Все имена, принадлежащие героям, созданным Толкиеном, даны в транскрипции Н. Эстель.